Новости кратко

Светлану Эдуардовну Марченко в Астрахани знают хорошо. А в Приволжском районе, где она трудится почти три десятилетия — еще лучше. Знают, любят, ценят. Что интересно — не только люди, но и животные, ведь Светлана Марченко — самая именитая в регионе зоозащитница, основательница и бессменный содержатель приюта «Верный друг», через который прошли тысячи бродячих псов. Впрочем, она сама термин «зоозащитник» не жалует, называет себя «хозяйственником», который спасает живые души. Просто она — человек, любящий жизнь и все живое…

А ведь сие - далеко не единственная ее ипостась. В этом человеке такое сочетание талантов и энергии, что хватило бы на полноценный коллектив. И мы сегодня беседуем с СЭМ (да простит она старым друзьям и коллегам такое употребление ФИО) о… Да, в общем-то, о многом.

- Все мы родом из детства. Вы, надеюсь, тоже? Каковы истоки, образно говоря, формирования личности?

- Мои родители были не только красивыми, но и талантливыми людьми.

Папа - художник и музыкант, играл на семи инструментах, работал в оркестре парка «Аркадия». Я просыпалась под баян, засыпала под пианино. И, как губка, впитывала музыку. А мама имела три образования — и все торговые! Лед и пламя, как они понимали друг друга — не знаю! Взрывоопасная смесь! Творчество и прагматизм.

Конечно, папа видел во мне продолжение. Отдали меня в музыкальную школу по классу скрипки. Я хотела на фортепиано, но там был нужен… блат. А скрипку любила не очень. Тем не менее, пришлось все же закончить обучение, несмотря на подростковый протест. И всё, продолжать не захотела.

- Музыка не стала профессией. А что стало?

- Мне ужасно хотелось всех спасать. Помогать, лечить, выхаживать. И я после 10 класса пошла в медицинское училище. С удовольствием училась, почти все оценки отличные.

И была программа идти дальше, поступать в медицинский институт. Но пока закончила училище и поработала, набираясь опыта, оказалось, что у меня уже… трое детей!

- Неожиданно!

- Да, совершенно неожиданно (долго смеемся вместе!). Я работала в Пензенской области, выбрав ее добровольно. В тех краях леса, красота, правда, холодно. И, честно говоря, в астраханской однокомнатной квартире было тесновато, а там — просторнее. Но, вернувшись в Астрахань, поступила в медицинский и проучилась там два года. Возвратилась, когда уже одна страна заканчивалась, а другая еще и не начиналась, времена настали тяжелые. 1989 год. В пензенской деревне выживать было уже совсем сложно, корову я держать не могла, не умела. Даже курицу убить не способна. Наступила бескормица, магазины пустые. Да и климат для меня, очень теплолюбивой, не подходил — в сентябре уже снег выпадал.

- Но, как мы понимаем, и медицина не стала основной профессией?

- Я всегда отлично писала школьные сочинения, их приводили в пример. И в мединституте той поры мне преподаватели, читая мои работы, говорили: «Ты зачем сюда пришла? Тебе писать надо!». В итоге так и получилось. Я начала сотрудничать как внештатный корреспондент с газетой «МиГ», а позже меня пригласили на постоянную основу в «Приволжскую газету», которая образовалась на базе «Коммуниста Приволжья». Работа пошла интенсивная, надо было детей кормить. Так что учебу медицинского профиля пришлось оставить. Позже высшее образование я буду получать уже по квалификации «менеджер государственной и муниципальной власти».

Тем более, в 1991 году меня пригласили на работу в администрацию области, в пресс-структуру, хотя тогда даже такого названия не было. Была просто некая группа людей, которые еще только должны были создать будущую пресс-службу — Павел Карезин, Александр Андреев. И сидели мы буквально за стеной кабинета главы области Анатолия Гужвина, с которым ежедневно общались.

- Да, поговорить тогда, наверняка, находилось о чем, 1991-1992 годы случились отчаянными и непонятными.

- Конечно. И Анатолий Петрович был удивительным человеком и руководителем, таких, наверное, сама история выбирает в рубежные времена. К сожалению, не живут такие люди долго, но основную миссию успевают выполнить. Он же смог тогда решить сложнейшие вопросы, например, остановить катастрофическое строительство канала Волга-Чограй и договориться с соседней Калмыкией о спорных участках территорий, выбивал средства на защиту региона от подтопления Каспием и много чего еще. Он очень болел душой за сельское хозяйство, был противником вступления в ВТО, понимая, что астраханская продукция окажется в ущемленном состоянии. Мы порой являлись невольными свидетелями разговоров Гужвина с другими специалистами, когда они ломали голову — как встроить областное хозяйство в новые форматы, где найти деньги, как договариваться с центром?

- А как тогда выстраивались отношения власти и прессы?

- Моя тогдашняя должность называлась «помощник по связям с прессой». И первые полгода я работала вообще бесплатно, не могли даже оформить. Не было четких алгоритмов действий, учились на ходу. Стояла одна печатная машинка, везде бегали пешком, но зато общались со всей прессой региона. Хотя многие чиновники, еще недавно бывшие партийной номенклатурой, воспринимали прессу как что-то ненужное, даже опасное.

Сейчас смешно вспоминать, но меня посылали в столицу, и нас, региональных журналистов во власти, учил работать… Чубайс! Он, честно говоря, давал не очень полезные советы, но что-то можно было вычленить. И по моему возвращению Анатолий Петрович спросил: «Света, так помощник по прессе - это журналист или чиновник?». Вопрос, правда, сложный. Причем, даже сейчас. В зависимости от времени и обстоятельств требуется и то, и другое. Просто тогда, наверное, было больше именно журнализма, креатива, неформата, были «капустники», встречи, совместные поездки и т. д. Сейчас больше организационного формата, порядка, системности.

- То, что Марченко — журналист, неудивительно. А вот удивятся читатели, когда узнают, что Вы - не только многодетная мать, но и… отец. Отец-основатель «Союза мяча и орала» - СМИО.

- Да, и такое было. Эпоха перемен, все чего ищут, особенно творческие люди. Мы часто собирались тогда с коллегами, и душой компании был Саша Сахнов — поэт и бард, чьи песни мы очень любили. И вот он как-то предложил: «Давайте сделаем что-нибудь такое, чтобы… фейерверк и искры!». Создадим юмористическое объединение, включив туда не только журналистов, но и чиновников, политических деятелей. Как он говорил: «Хоть рангом мы и разные, но ржем-то мы одинаково!». И вот появились отцы-основатели СМИО, и одним из них была женщина — я! Даже заметка в газете появилась с названием: «Женщина-отец, как явление новой России».

- Интересное время, уже налаженная работа в областной администрации, с губернатором «на короткой ноге». А почему же на горизонте возникают Приволжский район и карьера редактора районного масштаба?

- Я всегда любила развитие, любила учиться новому, самосовершенствоваться. К тому времени мне было 37 лет, уже имелся опыт, и было и огромное желание развивать и применять его. А применять лучше всего в режиме «свободного плавания». И тут — появляется возможность перейти на работу в районную газету, да еще и в Приволжский район, хорошо знакомый, который возглавляет замечательный человек — Лев Боярчук. Да, газета здесь была в убытках и проблемах, все-таки 90-е годы, но зато — возможность для самореализации.

Я честно рассказала об этом Гужвину. И он… отпустил меня. Даже с приданным (смеемся!). В приданное дал четыре компьютера, и «Приволжская газета» вскоре стала первой «районкой», которая перешла на новые электронные технологии. Все вокруг — еще на «горячей печати», а мы — передовики!

- Приволжский район — необычный, это все признают. И статус редактора здесь также повышенный. Удалось оправдать ожидания — свои и властные?

- Наверное, во мне к тому периоду скопился креатив — и тут он выплеснулся. Я с удовольствием начала проводить конкурсы и прочие затеи, ходила по домам, предлагая подписку, реформировала газетное содержание, хозяйствовала, и уже через год мы все долги сумели погасить! Было классно!

- 27 лет Вы на этом посту. Многое поменялось.

- Конечно. Понимаете, я пришла сюда работать, когда люди месяцами не получали зарплату, когда ни на что не хватало денег. И заслуга Боярчука на районном уровне, как и Гужвина на областном, в том, что он смог удержать Приволжский на плаву в сложнейших условиях. Не закрылась ни одна школа, даже в условиях жесточайшего кризиса. Он был хорош для своего времени. Может быть сейчас, в условиях сегодняшних экономических расчетов, притока финансов и перспектив, Боярчук и не смог бы так эффективно управлять районом, хотя история не терпит сослагательного наклонения.

Да, в том времени больше было душевности — это хорошо. Но не было средств и возможностей — плохо. Сейчас ведется масштабное строительство и благоустройство, район интенсивно развивается, но и люди также меняются — теперь чаще всего каждый сам за себя. Однако и в этом можно найти плюс — ведь как сказано: «Спаси себя сам, и вокруг тебя спасутся многие».

- Помимо всего прочего, Вы еще и многолетний депутат районного уровня. То есть, утрируя, помогаете не только собакам, но и людям.

- Да, 15 лет я являюсь районным депутатом, а последние 10 лет еще и председателем бюджетной комиссии. Сообщаю, что все это на безвозмездной основе. А то, узнав о депутатстве, многие сразу спрашивают о зарплате. Но, конечно, люди идут, идут с просьбами, жалобами, предложениями. Иногда просто поговорить, иногда «поплакать в жилетку».

Понимаете, я открытый человек, я верю в то, что важно никогда не злиться и не обижаться, нужно улыбаться, ведь мир - это отражение тебя самого. Ты улыбаешься миру, и он улыбнется тебе.

Что касается собак или людей… Не бывает «или». Я люблю всё живое, здесь не важно - человек или животное. Если человек не любит животных, то он и людей, как правило, ненавидит. Всё просто. И наоборот, помогает человек животным, значит и людям поможет. Везде есть ортодоксы — и у зоозащитников и у зооненавистников, есть свои крайности. Одни кричат: «Пусть собаки и кошки свободно живут на улице, неважно что они там делают, и что едят!». Другие парируют: «Нет, всех бродячих животных надо немедля истребить!».

Меж тем, для нормального человека хороший исход ситуации, когда на улицах нет бродячих собак, но при этом и нет необходимости их уничтожать. И я много лет трачу огромное количество сил, времени и средств для того, чтобы заработали нормальные приюты, чтобы люди и животные жили в согласии. Мы за 12 лет забрали с улиц более 8 тысяч собак, представляете? Знаете, в приюте «Верный Друг» даже есть два девиза: «Если ты чувствуешь боль — ты живой. Если чувствуешь чужую боль — ты человек» и «Не в каждом доме должна быть собака, но у каждой собаки должен быть дом».

- Вот мы уже перебрали целое множество социальных ролей Светланы Марченко. А есть ли еще что-то, что еще впереди? Что еще только хочется сделать, открыть, начать?

- Мне в последнее время понравилось быть блогером. Веду свой телеграм-канал «Добрый Тим». Сейчас ведь очень важная эпоха. На фоне напряженной обстановки между, скажем, «зоо-да» и «зоо-нет» обозначилось некоторое количество латентных садистов, поэтому с уверенностью можно сказать, что идет борьба добра со злом. И я хочу внести свой вклад в победу добра.

А есть еще простая, но одновременно очень сложная и труднодостижимая мечта. Я готова отдать всю наработанную базу приюта вместе с животными в надежные и молодые руки, правда, пусть найдутся новые люди! И может быть, тогда мы с мужем поймем, что такое «выходные» и «отпуск»!

- Чего мы Вам от всей души и желаем!

Желал, общался, и готовил материал Сергей Синюков