Олег Шеин: «Время массовых фальсификаций закончилось»

– Почему?

– Во-первых, федеральная Дума будет сцементирована переходом на пропорционально-мажоритарную систему. Когда половина парламента избирается по одномандатной системе, не нужно быть пророком, чтобы спрогнозировать, что львиная доля одномандатников окажется в «ЕР» (тем более при «лепестковой» нарезке, когда оппозиционные городские округа намеренно разбавили провластными селами).

Прибавим сюда мандаты по партийному списку – и дело сделано: единороссы гарантированно будут иметь большинство в новом созыве. С точки зрения Кремля это значит, что главная задача – сохранение контроля над федеральным парламентом – она уже решена. Большинство предопределено. Да, будут конкурентные площадки вроде Астрахани – но в целом погоды они не сделают.

Поэтому Старая площадь сосредоточится на решении второй по важности задачи – предотвращении склок при подсчете голосов и обвинений в фальсификациях. Это важно в условиях, когда необходимо сохранить легитимность власти на фоне провала в экономическую депрессию и непростой внешнеполитической обстановки.


– Вы про противостояние «оранжевой угрозе» говорите? Вообще, насколько велик риск, что в 2016 году мы увидим вторую волну «болотных бунтов»? А то внешне выглядит похоже. Все «ингредиенты» имеются: кризис, санкции, выборы, внешние враги…

– События 2011-2012 годов были спровоцированы манипуляциями над итогами выборов. Вы сами проводили анализ такого показателя, как «коибизация» – считали разницу между официальными итогами выборов и результатами по КОИБам (комплексам автоматической обработки избирательных бюллетеней – прим. ред.). В среднем по России такая разница была около 5%. Это существенная цифра. Без этих пяти процентов «ЕР» не получила бы большинства в парламенте, не имела бы монополию на проведению любого законопроекта, который им сказало провести правительство. Мы имели бы совершенно другую думу, где фракции вынуждены были вести переговоры, была бы хоть какая-то дискуссия с оппозицией.

Но в трех регионах вилка «коибизации» составила гораздо больше. Это Ханты-Мансийск с разницей в 13%, откуда родом нынешний мэр Москвы Сергей Собянин. Это Москва, где «коибизация» составила 17%. Но рекорд поставила Астрахань, где разница между результатами по КОИБам и официальными итогами составила 37%.

Это и вызвало такой колоссальный всплеск народного гнева в Москве и в Астрахани. Для сравнения, в Петербурге ведь такого не было. Потому что в Питере не было вот этого беспредела, которым отличилась столица.

В 2016 году масштабных фальсификаций ждать не стоит. Переход на смешанную систему однозначно предопределил, что «ЕР» сохранит большинство без всяких фальсификаций. Соответственно, и всплеска протестов по поводу кражи голосов ждать, я думаю, не стоит.


– Хорошо. Давайте поговорим о ваших оппонентах – «Единой России».

– Как у Кремля много башен, так и внутри «ЕР» много разных кабинетов. Там будет борьба. К примеру, если говорить о кампании в областную Думу, необходимо вспомнить о депутатах из «группы поддержки Муниры Шабановой».

– Хмм, неожиданный поворот. К чему вы вспомнили уважаемую Муниру Растямовну?

– Это был водораздел, который пролег четыре года назад между единороссами. Тогда, на первом заседании нынешнего созыва, как вы помните, проходило голосование на должность сенатора. И была идея протащить в верхнюю палату Муниру Шабанову – вместо согласованного областным руководством сенатора-старожила Геннадия Горбунова.

Тогда в буквальном смысле депутатам предлагали деньги за поддержку г-жи Шабановой. Суммы доходили до $50000. План не сработал. Но список тех, кто голосовал – он известен. И этот перечень фамилий вызывает серьезную идиосинкразию у другой части «ЕР». Мы видели, как зачищали «боженовских» на выборах в Гордуму. И этот процесс наверняка продолжится на областном уровне.


– А кого ждете в соперники на выборах в Госдуму по одномандатному округу?

– Я думаю, это надо у единороссов спросить. Хотя, мне кажется, они и сами не знают.