АСТРАХАНЬ – ИНТЕРВЬЮ – ПОЛИТИКА – ЖИЛКИН
«Пункт-А» завершает серию интервью с губернатором Астраханской области Александром ЖИЛКИНЫМ. На этот раз мы побеседовали с главой региона о злободневном – о долгах, которые накопил региональный бюджет за последние годы.
Зов долга
– Александр Александрович, хотелось бы поговорить о госдолге, который накопил бюджет Астраханской области. На начало этого года долг составил 24,5 млрд рублей. Если сравнивать по абсолютному показателю с другими регионами, то это не очень много. Но если смотреть удельно – с рассчетом на одного жителя – то, как ни печально, мы по данному показателю в числе лидеров по России…
– Иметь долг – это нормальная ситуация. Это делает любая цивилизованная страна. Это делали практически все регионы РФ. Потому что полагаться только на собственные ресурсы нельзя. Если бы мы, например, сели и сказали – «Сколько у нас денег? Столько-то. Что мы на них построим?» – ответ был бы неутешительный. Мы бы не построили ни детские садики, не продолжили бы строительство дорог… Большие проекты надо делать, ситуация этого требует. Потому что осуществляя большие проекты мы закладываем базис под развитие будущих лет, получаем впоследствии адекватное поступление налогов.
– Но ведь должен же быть какой-то лимит, за который переступать – опасно...
– А кто сказал, что мы за него переступили? Мы к нему даже не приблизились.
– Но ведь растили мы долги просто огромными темпами.
– Наращивали долг мы по вполне конкретным основаниям. После кризиса 2008-2009 годов у нас был четкий прогноз на рост ВРП, объемов промышленного производства. Это должно было дать прирост объема собираемых налогов. Исходя из этой цифры мы вполне могли себе позволить обслуживать крупный долг – а значит, замахнуться на крупные проекты.
Показатели 2012-2013 годов подтверждают, что этот прогноз был верным. Мы действительно получили очень мощный рост:
- +15% ВРП – это очень серьезный показатель;
- +20% по индексу промпроизводства…
Так что ситуация развивалась вполне логично.
0,1%...
– А к чему она привела сейчас? Нынешнее время ведь стабильным трудно назвать.
– Конечно, когда сейчас изменились условия, то, понятно, мы не будем больше наращивать объем долга. Сейчас нецелесообразно брать новые кредиты. Мы лучше приостановим какие-то проекты, переждем этот период и потом начнем.
– Однако имеющаяся задолженность от этого никуда не денется...
– Конечно, нынешний долг требует обслуживания. Но он неоднороден. Есть короткие кредиты, до года. Их немного, но они есть. Перекредитовывать их достаточно дорого при нынешних ставках. Мы их замещаем на дешевые бюджетные кредиты, ставка по которым составляет 0,1%.
– То есть, это даже меньше ставки рефинансирования?
– Да. Это хорошее решение, которое принял президент Владимир Путин. Потому что практически все регионы находятся в аналогичной ситуации. В итоге мы имеем возможность заместить банковские кредиты на бюджетные кредиты и получим экономию на обслуживании долга.
– Кстати, а сколько у нас уходит на это самое обслуживание долга?
– Согласно нормам Налогового кодекса, расходы на обслуживание долга региона не должны превышать 15% от величины доходной части. У нас при сегодняшней ситуации, пока еще банковские кредиты не замещены, расходы на обслуживание составляют не более 5%. Это нормальные рамки, нагрузка терпимая. После того, как произойдет замещение коммерческих кредитов на бюджетные, нагрузка еще снизится.
– Речь о замещении кредитов астраханского бюджета зашла еще прошлой осенью. Насколько известно, 6,5 млрд на эти цели минфин РФ уже выделил. Неделю назад федеральные СМИ сообщили, что готовится еще один большой транш регионам на те же цели. Мы в этот транш попадаем или нам откажут в связи с тем, что мы уже участвовали в первой волне?
– Мы попадаем.
– А сумму можете озвучить?
– Около 6 млрд рублей. Но эти деньги не сразу придут. Мы договорились с министерством финансов РФ и с правительством РФ, что деньги будут поступать по мере необходимости при погашении краткосрочных коммерческих кредитов.
Ждать или действовать?
– Ранее вы заявляли, что 2015 год надо «переждать», «перетерпеть»…
– Я так не говорил. Другой глагол использовал: «перейти».
– А в чем разница?
– Разница очень большая. Речь не о том, чтобы затаиться, остановиться и ждать, пока финансовая «буря» пройдет стороной. Напротив, сейчас надо шевелиться, действовать – причем с удвоенной скоростью. Захватывать новые рынки, которые освободились от засилья импорта. Это бизнеса в первую очередь касается.
Не надо ждать. Потому что если пережидать, то к началу роста можно попросту опоздать… Поэтому сейчас самое главное: умение найти ресурс, чтобы начать расширяться и продолжать движение и модернизироваться. И хочу сказать, что многие предприниматели эту логику понимают.
– Но ведь кризис.
– А где кризис-то? Я пешком хожу, с людьми общаюсь – народ спрашивает: «Где кризис?». В кризис все должно закрываться, ложиться и так далее. Так ведь этого нет.
Да, мы наблюдаем неприятные моменты: рост цен, особенно на импортные товары, девальвация рубля. Но тут двойная составляющая: с одной стороны импортные товары действительно теперь стали для нас дороже по объективным причинам; с другой стороны – есть еще и спекулятивная составляющая: накрутки, за счет которых торговля существует.
В первом случае мы мало что можем противопоставить на кратковременном промежутке. Тут необходимо целенаправленно заниматься импортозамещающими проектами. И мы ими занимаемся.
А вот спекулятивные перегибы мы просто-таки обязаны нивелировать. И эту работу мы также проводим.
Позитивный взгляд
– Какие у вас ожидания на 2016 год?
– Я полагаю, что сама ситуация ожидания и переходного периода в новые условия купируется и завершится уже в первом полугодии текущего года. Второе полугодие я прогнозирую более спокойным: цены остановят рост и даже несколько снизятся, рынок устаканится. Полагаю, что к концу года будет снижение темпов инфляции. Если удастся удержаться в рамках 10%, будет снижение процентных ставок ЦБ. А это, в свою очередь, вернет бизнесу кредитный рычаг.
2016 год я рассматриваю позитивно. Полагаю, что ограничения, которые введены Европой по отношению к нам, завершатся.
Что делать с социальными расходами?
– Вы в свое время озвучили такой факт: у Астраханской области, если измерять удельно на душу населения, самые большие социальные расходы в ЮФО. Что-то около 24500 рублей на человека. Мы выделяем колоссальные деньги на образование, здравоохранение, поддержку малоимущих слоев. При этом регулярно раздаются призывы ввести новые льготы. Такой вопрос: нет ли планов остановить этот процесс наращивания социальной составляющей?
– У нас есть объективные причины, которые требуют от нас держать ряд социальных расходов, которых нет у других регионов. Например, такое уникальное природное образование, как Волжская дельта, обязывает нас обеспечивать социальными услугами жителей сел, которые там находятся. Там ведь множество рукавов, проток и островов, там живут люди. И снабдить их всех мостами невозможно. Соответственно, необходимо содержать малокомплектные школы, держать ФАПы, паромы… Если все это урезать, то села попросту начнут исчезать. Поэтому, конечно, есть предложения сократить те или иные статьи. Но надо понимать, что это вопрос социального самочувствия большого количества людей.
– А не смущает то, что эта работа общественностью часто не ценится? Если что-то делается, то «это так и надо», а если школа или ФАП где-то закрылись – то начинается громадный скандал с обвинениями в адрес власти… Своеобразная игра в одни ворота: сколько ни делай, все равно будешь виноват.
– Вы затронули весьма тонкую материю. К сожалению, такие настроения у людей встречаются. Я общался с людьми, которые испытывают чувство обиды от того, что соседу какая-то льгота досталась, а им – пока нет. Да, приходится учитывать этот фактор, когда идет разговор о том, сократить ли нам какую-то статью бюджета. Иногда проще оставить расходы на месте, чем столкнуться с валом недовольства и спекуляций.
– Поэтому мы сейчас держим социальную составляющую на уровне прошлого года?
0,1%...
– А к чему она привела сейчас? Нынешнее время ведь стабильным трудно назвать.
– Конечно, когда сейчас изменились условия, то, понятно, мы не будем больше наращивать объем долга. Сейчас нецелесообразно брать новые кредиты. Мы лучше приостановим какие-то проекты, переждем этот период и потом начнем.
– Однако имеющаяся задолженность от этого никуда не денется...
– Конечно, нынешний долг требует обслуживания. Но он неоднороден. Есть короткие кредиты, до года. Их немного, но они есть. Перекредитовывать их достаточно дорого при нынешних ставках. Мы их замещаем на дешевые бюджетные кредиты, ставка по которым составляет 0,1%.
– То есть, это даже меньше ставки рефинансирования?
– Да. Это хорошее решение, которое принял президент Владимир Путин. Потому что практически все регионы находятся в аналогичной ситуации. В итоге мы имеем возможность заместить банковские кредиты на бюджетные кредиты и получим экономию на обслуживании долга.
– Кстати, а сколько у нас уходит на это самое обслуживание долга?
– Согласно нормам Налогового кодекса, расходы на обслуживание долга региона не должны превышать 15% от величины доходной части. У нас при сегодняшней ситуации, пока еще банковские кредиты не замещены, расходы на обслуживание составляют не более 5%. Это нормальные рамки, нагрузка терпимая. После того, как произойдет замещение коммерческих кредитов на бюджетные, нагрузка еще снизится.
– Речь о замещении кредитов астраханского бюджета зашла еще прошлой осенью. Насколько известно, 6,5 млрд на эти цели минфин РФ уже выделил. Неделю назад федеральные СМИ сообщили, что готовится еще один большой транш регионам на те же цели. Мы в этот транш попадаем или нам откажут в связи с тем, что мы уже участвовали в первой волне?
– Мы попадаем.
– А сумму можете озвучить?
– Около 6 млрд рублей. Но эти деньги не сразу придут. Мы договорились с министерством финансов РФ и с правительством РФ, что деньги будут поступать по мере необходимости при погашении краткосрочных коммерческих кредитов.
Ждать или действовать?
– Ранее вы заявляли, что 2015 год надо «переждать», «перетерпеть»…
– Я так не говорил. Другой глагол использовал: «перейти».
– А в чем разница?
– Разница очень большая. Речь не о том, чтобы затаиться, остановиться и ждать, пока финансовая «буря» пройдет стороной. Напротив, сейчас надо шевелиться, действовать – причем с удвоенной скоростью. Захватывать новые рынки, которые освободились от засилья импорта. Это бизнеса в первую очередь касается.
Не надо ждать. Потому что если пережидать, то к началу роста можно попросту опоздать… Поэтому сейчас самое главное: умение найти ресурс, чтобы начать расширяться и продолжать движение и модернизироваться. И хочу сказать, что многие предприниматели эту логику понимают.
– Но ведь кризис.
– А где кризис-то? Я пешком хожу, с людьми общаюсь – народ спрашивает: «Где кризис?». В кризис все должно закрываться, ложиться и так далее. Так ведь этого нет.
Да, мы наблюдаем неприятные моменты: рост цен, особенно на импортные товары, девальвация рубля. Но тут двойная составляющая: с одной стороны импортные товары действительно теперь стали для нас дороже по объективным причинам; с другой стороны – есть еще и спекулятивная составляющая: накрутки, за счет которых торговля существует.
В первом случае мы мало что можем противопоставить на кратковременном промежутке. Тут необходимо целенаправленно заниматься импортозамещающими проектами. И мы ими занимаемся.
А вот спекулятивные перегибы мы просто-таки обязаны нивелировать. И эту работу мы также проводим.
Позитивный взгляд
– Какие у вас ожидания на 2016 год?
– Я полагаю, что сама ситуация ожидания и переходного периода в новые условия купируется и завершится уже в первом полугодии текущего года. Второе полугодие я прогнозирую более спокойным: цены остановят рост и даже несколько снизятся, рынок устаканится. Полагаю, что к концу года будет снижение темпов инфляции. Если удастся удержаться в рамках 10%, будет снижение процентных ставок ЦБ. А это, в свою очередь, вернет бизнесу кредитный рычаг.
2016 год я рассматриваю позитивно. Полагаю, что ограничения, которые введены Европой по отношению к нам, завершатся.
Что делать с социальными расходами?
– Вы в свое время озвучили такой факт: у Астраханской области, если измерять удельно на душу населения, самые большие социальные расходы в ЮФО. Что-то около 24500 рублей на человека. Мы выделяем колоссальные деньги на образование, здравоохранение, поддержку малоимущих слоев. При этом регулярно раздаются призывы ввести новые льготы. Такой вопрос: нет ли планов остановить этот процесс наращивания социальной составляющей?
– У нас есть объективные причины, которые требуют от нас держать ряд социальных расходов, которых нет у других регионов. Например, такое уникальное природное образование, как Волжская дельта, обязывает нас обеспечивать социальными услугами жителей сел, которые там находятся. Там ведь множество рукавов, проток и островов, там живут люди. И снабдить их всех мостами невозможно. Соответственно, необходимо содержать малокомплектные школы, держать ФАПы, паромы… Если все это урезать, то села попросту начнут исчезать. Поэтому, конечно, есть предложения сократить те или иные статьи. Но надо понимать, что это вопрос социального самочувствия большого количества людей.
– А не смущает то, что эта работа общественностью часто не ценится? Если что-то делается, то «это так и надо», а если школа или ФАП где-то закрылись – то начинается громадный скандал с обвинениями в адрес власти… Своеобразная игра в одни ворота: сколько ни делай, все равно будешь виноват.
– Вы затронули весьма тонкую материю. К сожалению, такие настроения у людей встречаются. Я общался с людьми, которые испытывают чувство обиды от того, что соседу какая-то льгота досталась, а им – пока нет. Да, приходится учитывать этот фактор, когда идет разговор о том, сократить ли нам какую-то статью бюджета. Иногда проще оставить расходы на месте, чем столкнуться с валом недовольства и спекуляций.
– Поэтому мы сейчас держим социальную составляющую на уровне прошлого года?
– При этом могу сказать, что сокращать мы ее не собираемся. И наращивать – тоже. Хотя попытки и предложения присутствуют: вот только недавно по транспортному налогу в Думе была дискуссия – предлагали «всех освободить»… Это вообще довольно примечательный вопрос: с одной стороны идут жалобы, что машин стало невпроворот, что проехать негде; а как только платить налог – те же люди предлагают освободить автомобилистов от нагрузки. Но ведь надо понимать, что казна – общественная. Она формируется за счет наших с вами отчислений.
У меня был недавно диалог: собеседник очень энергично требовал, чтобы в таком-то месте был построен «прокол» под железнодорожным полотном – чтобы автомобилисты могли удобно проезжать и не ждать перед шлагбаумом… Я ему: «Подожди. А ты сам сколько готов вложить, чтобы тебе было удобнее ездить?». Мы с ним вместе сели и на бумажке подсчитали, сколько он налогов платит. Вышло – 900 рублей в год. А объект, который он просит, обойдется дорожному фонду в несколько миллионов.
– Ну да.
– Это ведь постоянная ситуация: люди получают серую зарплату, а претензии выкатывают такие, как будто весь бюджет на их плечах держится. Те же самые аграрии. 80% – в тени. Двор, 200 коров, торгуют мясом – а называется ЛПХ, личное подворье. И никаких налогов не платят.
У меня был недавно диалог: собеседник очень энергично требовал, чтобы в таком-то месте был построен «прокол» под железнодорожным полотном – чтобы автомобилисты могли удобно проезжать и не ждать перед шлагбаумом… Я ему: «Подожди. А ты сам сколько готов вложить, чтобы тебе было удобнее ездить?». Мы с ним вместе сели и на бумажке подсчитали, сколько он налогов платит. Вышло – 900 рублей в год. А объект, который он просит, обойдется дорожному фонду в несколько миллионов.
– Ну да.
– Это ведь постоянная ситуация: люди получают серую зарплату, а претензии выкатывают такие, как будто весь бюджет на их плечах держится. Те же самые аграрии. 80% – в тени. Двор, 200 коров, торгуют мясом – а называется ЛПХ, личное подворье. И никаких налогов не платят.
– И что с этим можно сделать?
– Что делать? Работать, как и положено. И двигаться вперед, невзирая на временные перетурбации.
