Предыстория
На днях «ПУНКТ-А» опубликовал открытое письмо медиков Икрянинской службы скорой помощи. Фельдшеры и водители обратились к губернатору Астраханской области Игорю Бабушкину с просьбой разобраться с ситуацией вокруг выплат: после напряженного апреля зарплатные квитки многих разочаровали. Люди, которые весь месяц буквально на каждый «чих» выезжали в полном боевом облачении, тратили на каждого подозреваемого пациента по 8-9 часов – не получили допвыплат за COVID-19. При этом нагрузка на станцию существенно выросла в связи с проблемами в работе поликлиники и больницы. Более того, сразу 32 сотрудника как контактные были отправлены на двухнедельную самоизоляцию, за что были наказаны урезанием зарплат на 1/3 – в связи с «вынужденным простоем».
Уже в день публикации последовали новые известия. Главврач Икрянинской РБ Иван Остроухов воспринял возмущения медиков в штыки, поднял данные бухгалтерии, вычислил всех, чьи зарплатные квитки были размещены на «ПУНКТ-А» (явно не для того, чтобы по голове погладить) и принялся искать замену старшему фельдшеру Икрянинской станции Валентине Холкиной. Коллектив ответил ультиматумом: если будет уволена старший фельдшер – коллектив уйдет следом. Ситуация вошла в клинч.
Именно в это время председатель областного правительства Александр Шарыкин собрал главврачей на установочное совещание. Он потребовал провести с коллективами разъяснительные мероприятия и разобраться индивидуально с каждым спорным вопросом. Разъяснения для главврачей поступили как от областного правительства, так и от федерального.
«Вы рискуете не больше людей в супермаркете»
В четверг, 21 мая в 13:00 в конференц-зале Икрянинской ССМП была назначена встреча с коллективом. Подтянулись представители не только Икрянинской ССП, но и других подразделений – из Оранжерей, Красных Баррикад, Мумры. Настроение было тревожное.
Главврач Иван Остроухов попытался урезонить коллектив. Не удалось. Реплики главврача больше напоминали попытки тушить костер керосином.
– Весь апрель наши экипажи работали с повышенной нагрузкой, – подняла главную тему старший фельдшер Валентина Холкина. – Поликлиника на карантине, больничный блок на карантине. Пациенты звонят в скорую, мы возим людей в город – а это огромные потери по времени, переработки. Все это – в СИЗах (средствах индивидуальной защиты – прим.ред.), на жаре, в поту. Выезжали и на пневмонию, и на ОРВИ – то есть, работали в зоне риска. Поэтому у коллектива вопрос: почему нет оплаты?
– Мы подавали списки на вас всех. Но в минздраве вас убрали, – ответила вместо главврача зам по экономике.
– Почему?
– Нет мазков. Вы брали мазки? Нет? Почему вы не брали мазки?
Оказалось, приказа брать анализы от руководства больницы не поступало. А без него нельзя.
– А мы сами должны были догадаться, что их надо брать? Приказа от главврача не было. И как их брать, если никогда не знаешь, откуда прилетит? Вот на днях возили роженицу – а она, по базе РПН, контактная. И ни по каким клиническим показаниям не догадаешься, что у нее мазок надо брать. А сама она скрывает. Мы по умолчанию все в зоне риска!
Тут и проявился "дипломатический" талант главврача Остроухова:
– Ой, мы всегда в зоне риска. Вообще, все сейчас в зоне риска – в супермаркете, на улице...
Зал встретил реплику гробовым молчанием… Только один из водителей на галерке грустно произнес:
– Ага, получается, мы не рискуем. А зачем тогда меня жена на неделю выгоняла из дома в баню ночевать?...
«Пишите под протокол: президент мне – указ!»
Впрочем, тут за коллектив решила вступиться депутат облдумы Мария Лиджиева. Она помахала перед лицом главврача бумагами:
– Вот постановление правительства РФ № 415. В нем прописаны правила предоставления стимулирующих выплат в том числе и ЛИЦАМ ИЗ ГРУПП РИСКА ЗАРАЖЕНИЯ. А вы тут заявляете, что экипажи скорой помощи рискуют не больше, чем прохожие на улице. Вам, что президент России – не указ?
– Мне президент России – указ! Указ! Прошу это зафиксировать в протоколе! Президент мне – указ!, – несколько раз повторил главврач.
– Тогда ответьте коллективу, почему когда один из фельдшеров сдал положительный анализ на COVID, вы отправили 32 человека на самоизоляцию – притом с урезанием зарплат до 2/3? Вы считаете, это законно? Это вообще по-человечески – так «поощрять» сотрудников, которые рискуют своим здоровьем и здоровьем семей?
– Не надо тут мне угрожать!, – встал в оборонительную стойку главврач Остроухов.
Вместо него снова пришлось оправдываться представителям экономического блока райбольницы:
– Такая ситуация в нашей практике впервые. Мы не знали, как правильно. Сразу позвонили в минздрав. Там нам ничего не ответили. Мы позвонили в Фонд соцстрахования. В ФСС нам отказали: «Столько больничных листов никто оплачивать не будет. Оформляйте простой». Сделали, как сказал ФСС. А теперь нам звонит минздрав и ругает, что нельзя было так делать, надо было больничные на всех сотрудников оформлять.
Гонения на неугодных
– Кстати, об угрозах, – продолжила Мария Лиджиева. – Пишите под протокол: если вы начнете хоть что-то предпринимать по поводу старшего фельдшера Холкиной…
– Не надо мне тут таким тоном!, – перебил главврач.
– Валентина Холкина пять лет тащит станцию, – поднялись фельдшеры из зала. – Мы на собственные средства закупаем номенклатуру, даже лекарства – дротаверин, анальгин. Водителям не доплачивают за обязанности санитаров, так что тяжелых больных до машины порой вынуждены тащить фельдшеры. Санитарок всех понизили до уборщиц, и машины вымывать они не обязаны – снова всю работу выполняют фельдшеры. Все это силами коллектива, который сплотила Валентина Геннадьевна. И не надо тут репрессии устраивать…
– Вы сами покупаете лекарства?, – поднял брови Остроухов. – Почему мне об этом не известно? Почему Холкина мне об этом не докладывает?
Валентина Холкина отозвалась:
– Могу спуститься в кабинет и принести пачку заявлений, которые мы вам направляли, Иван Владимирович.
– Впервые слышу.
– Пока что из всего, что просили, появилась только бумага: берем несколько пачек из бухгалтерии. Раньше бумагу тоже на свои деньги покупали, скидывались с зарплат.
– Во-о-от, видите, уже бумага появилась, – удовлетворенно отозвался Иван Остроухов. В зале эта ремарка, мягко говоря, не встретила понимания.
Зам по экономике поделилась данными:
– Больница не выполняет финансовый план. Лимиты на "прочие закупки" уже выбраны.
– А мы здесь при чем?, – возмутились фельдшеры. – Мы свой план выполняем.
– А у нас, что есть план по скорой?, – неожиданно переспросил Иван Остроухов.
В зале кто-то поперхнулся от смеха. Один из фельдшеров тут же высыпал цифры:
– 1680 вызовов в год на экипаж. И я вам скажу, что уже сейчас, в мае, у меня на счету 1300 обработанных вызовов. Так что все эти оправдания про «не выполняем план» оставьте себе. Почему это меня конкретно должно касаться?
Ответа на этот вопрос не нашлось ни у главврача, ни у замов.
Почти министр
К счастью, в середине заседания отзвонились из минздрава. Поступила информация, что гасить икрянинский скандал выехал представительный десант из областного правительства: начотдела бюджетного планирования минздрава АО Елена Иванова и сразу два советника губернатора – Ольга Агафонова и Алексей Спирин.
Последний, как известно, является креатурой недавно назначенного зампреда правительства Дмитрия Овчинникова и, по слухам, может вскоре занять пост министра здравоохранения. Хотя официально эта информация пока никак не подтверждена, впечатление складывается очень даже соответствующее: в тройке прибывших Алексей Спирин был явным лидером.
Мария Лиджиева к началу второй части встречи уже отбыла, так что поводов для политических дискуссий не нашлось. Алексей Спирин начал совещание с попытки завоевать доверие встревоженного коллектива:
– Считаю, что нужно говорить предметно. Мы сейчас со всеми вопросами разберемся, – он повернулся к Ивану Остроухову: – Нужно найти отдельное помещение, чтобы каждый случай выслушать отдельно. Будем вызывать всех по очереди. Согласны, коллеги?
Однако коллектив на предложение отреагировал резким отказом:
– Нет. Ни в какой кабинет по одному мы не будем ходить. Не хватало, чтобы вы нас там всех по одному запугивали. Отвечайте тут, перед всем коллективом! У нас и так уже старшему фельдшеру угрожают увольнением, – раздалось из зала.
Алексей Спирин отреагировал именно так, как нужно было с самого начала:
– ГАРАНТИРУЮ. НИ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА ГЛАВНЫЙ ВРАЧ НЕ УВОЛИТ.
Зал облегченно выдохнул. Наконец, диалог сдвинулся с мертвой точки.
Никаких «если»
После этого фельдшер Виктория Макарова подняла второй принципиальный вопрос:
– 20 апреля после работы с ковидным пациентом я сдала мазок, и он был признан положительным. Вместе со мной 32 сотрудника отправили на две недели на самоизоляцию. Через три дня повторный анализ показал отрицательный результат. Но нас не выпустили на работу. Две недели были оплачены людям как «простой» – то есть, по 2/3 от заработной платы. Ладно я. Меня признали контактировавшей с COVID и выплатили 25 тысяч рублей. Но ведь все мои коллеги не были признаны контактными, им ничего не оплатили, а даже наоборот – им урезали зарплаты. Что это за логика такая?
– А вы писали заявления с согласием на «вынужденный простой»?, – переспросила Ольга Агафонова.
– Нет! Не писали!, – отозвался зал.
Алексей Спирин отреагировал незамедлительно:
– ЛЮДИ ДОЛЖНЫ ПОЛНОСТЬЮ ПОЛУЧИТЬ ВЫПЛАТЫ, как за больничный. НУЖНО ПЕРЕСЧИТАТЬ ЗАРПЛАТЫ И ВЕРНУТЬ ЭТИ ДЕНЬГИ. Всем 32 сотрудникам. Лично проконтролирую.
Иван Остроухов попытался оставить себе пространство для маневра:
– Ну, если мы имеем правовые основания пересчитать, то пересчитаем…
– «Если»?!, – тут же возмутился зал.
– Никаких «если», – Спирин отрезал пути к отступлению. – Нужно пересчитать.
– Так ведь апрель уже закончился, ФСС нам не оплатит, – посетовала замглавврача по финчасти.
– Да, на машине времени вы не вернетесь, – подтвердила представитель минздрава Елена Иванова. – Пересчитайте через другие рычаги, через какие-то стимулирующие.
Второй вопрос повестки удалось закрыть. Коллектив остался удовлетворен.
Кому положены допвыплаты
Дольше всего пришлось разбирать третий вопрос – о работе в «красной зоне». Тут слово взяла советник губернатора Ольга Агафонова, которая в подробностях разъяснила схему выплат. Она сообщила, как региональное правительство трактует пресловутое 415-е постановление федерального правительства:
– В федеральном постановлении сказано о дополнительных выплатах двум группам – тем, кто непосредственно работал с зараженными пациентами, и людям из группы риска. По первой группе вопросов нет, я правильно понимаю?
Коллектив согласился:
– Да, выплаты тем, кто контактировал, пришли. Но не понятно по «группе риска», кто к ней относится. Мы считаем, что вся скорая так или иначе подпадает.
– Поясню. Мы с вами все здесь не по одному году работаем, умеем определять клинические признаки. Есть категории риска, где мы как клиницисты подозреваем COVID. Инструкция нас обязывает работать с этими категориями так, как будто все эти пациенты имеют COVID. Таким образом, мы обязаны назначить исследование, чтобы исключить или подтвердить инфекцию. Каждый взятый тест (не важно, дал ли он положительный или отрицательный результат) попадает в федеральный регистр. А это – основание для оплаты работы специалиста.
– А если наличие вируса потом не подтвердилось?
– Согласно 415-му федеральному постановлению, дополнительные выплаты положены всем, кто контактировал с зараженными или с тем, кто был заподозрен в заражении (которое позже подтвердилось). На уровне региона принято в дополнение к этому собственное постановление №212, по которому допвыплаты (в том же размере) положены и тем специалистам, которые работали с пациентами, у которых анализ НЕ подтвердился. В информационной системе есть реестр в том числе неподтвержденных анализов.
– Все данные по анализам есть, ни один не потеряется, – кивнул Алексей Спирин.
«Это не часы, это фактически отработанное время»
– А сумма допвыплаты фиксированная?, – уточнили фельдшеры.
– Не фиксированная, – отозвалась Ольга Агафонова. – в федеральном постановлении №415 и в областном постановлении №212 написано, что «оплата рассчитывается за фактически отработанное время» с даты, когда медик начал оказывать услугу.
– То есть, я перевожу на русский язык, – подключился Алексей Спирин: – Если вы начали оказывать услугу, начиная с 5 числа, то расчет идет с пятого и до конца месяца. А если с 29 числа месяца – то расчет с 29-го.
– Это часы?
– Это НЕ часы, это «фактически отработанное время».
– А чем отличается фельдшер, который отвез больного с COVID в начале месяца от коллеги, который отвез такого же пациента двумя неделями позже? Второй как-то меньше рискует?
– Ничем не отличается, – согласился Спирин. – Но мы же с вами не законодатели… Я понимаю, что второму фельдшеру обидно получить меньше денег. Была бы моя воля, я бы всем платил достойную зарплату и не считал. Но, к сожалению, пока инструкция федерального минздрава такова.
Итого?
Встреча с Алексеем Спириным и Ольгой Агафоновой продлилась больше двух часов: после вступительной общей части дискуссия, как и предложил изначально Спирин, перешла в индивидуальный формат. Правда, не в отдельном кабинете, а в том же конференц-зале: медики обступили советников губернатора и по очереди задавали уточняющие вопросы конкретно по своим ситуациям.
Итог дискуссии получился смешанный, хотя и в большей степени позитивный. Скандал погасили – стоит надеяться, насовсем. Два самых острых вопроса (об урезанных зарплатах и о репрессиях в отношении недовольных) удалось решить под личные гарантии Алексея Спирина. Вопрос о том, кому положены выплаты, также удалось прояснить, хоть и не всех обрадовала новость про «фактически отработанное время». Будем надеяться, что федеральное правительство исправит эту недоработку: в конце концов, из другого постановления (№484) фразу про «фактически отработанное время» уже убрали.
************************************************************
UPDATE:
Когда готовился материал, практически одновременно с нами, на официальном портале Astrobl.ru вышел материал по теме. Губернатор Игорь Бабушкин прокомментировал ситуацию в Икряном:
«Вчера состоялась встреча главного врача Икрянинской районной больницы с персоналом. Не могу говорить о компетентности главного врача больницы, о его организаторских способностях. Но с людьми он разговаривать не умеет. Пока не приехали мои советники, которые в течение часа все разъясняли и успокаивали людей, рассказывали, какими правами они обладают, кому, за что и какие начисления и выплаты полагаются, никто из медперсонала ничего не знал. Поэтому если главный врач не соответствует ожиданиям, принимайте соответствующее решение и не доводите до беды. Ситуация со 141 жалобой на горячие линии минздрава и губернатора – свидетельство того, что с людьми не работают, элементарно не уважают их права. Делайте адекватные и правильные выводы, в том числе в отношении этого главного врача Икрянинской больницы».
