А мог бы метать молот
- Дмитрий, начнем в классической манере. Откуда есть пошел Дмитрий Юницкий? И как он оказался на этом поприще?
- Пошел из Астрахани. Рос на улице Чугунова, рядом с парком им. Карла Маркса, это нынешняя «Аркадия». Детство уличное, обычная астраханская шпана. Особенно это «шпанство» было заметно в подростковом возрасте. Если бы тогда кто-то сказал бы мне, что я потом буду пародировать Бориса Моисеева, наверное, поубивал бы. Мы гоняли в футбол, дурачились, хулиганили. Но спорт любили, я даже собирался профессионально заниматься футболом. И метал молот, в 10 лет стал чемпионом области!
- Ничего себе! То есть могли бы сделать карьеру футболиста или молотобойца, в смысле — молотометателя. А страсть к искусству откуда взялась?
- Память у меня хорошая с детства. А у деда были пластинки, которые я слушал. Особенно любил Ленинградский театр миниатюр, записи Аркадия Райкина. Диалог «Авас» помните? И вот в 11 лет я впервые стал звездой (смеемся). Мы с товарищами перед учителями сделали эту сценку про тупого доцента. Хохотали все! И пошло-поехало. Стал выступать на День учителя, утренники и другие праздники. Веселить 24-ю школу. И где-то к 7-му классу меня это, честно говоря, утомило. Я даже уроки делать не успевал. Надоели все эти разговоры: «Ну, будешь артистом». А я тогда артистом быть не собирался.
- А кем же?
- Да я после восьмого класса пошел на ТРЗ работать. Сначала учеником токаря, потом монтажником по кранам. Мужики там были колоритные. И улица, улица, улица… Ни в какие кружки я тогда не ходил. А тут наступили реформенные времена, завод работал кое-как. Стали чем-то торговать, ездили в Москву. Потом на выборах подрабатывали, короче говоря, суетились как и все.
Но Райкина никогда не забывал. У меня был старший приятель, уже сложившийся артист Андрей Гончаров, ныне актер Драматического театра, который и вернул меня, будем говорить, к эстраде. Помог нам с товарищем разработать программу, на уровне творческой самодеятельности. Мы с ней выступали в Доме офицеров, КМУ, на других площадках. Ну, честно говоря, тогда время было такое, сплошь «левые концерты», все зарабатывали как могли. Сейчас это принято называть «стендапом», тогда говорили — «эстрадная миниатюра». Главное — чтобы смешно было.
Гончаров и привел меня к Юрию Владимировичу Кочеткову, тогда художественному руководителю ТЮЗа. Это человек потом для меня стал просто отцом родным в искусстве. Он посмотрел-посмотрел и отправил в «кулёк» - «культпросветучилище», ныне — колледж культуры. Я с первого раза не пошел. Меня Гончаров и Кочетков второй раз «сосватали». Учиться я не любил, так что биография у меня не академическая (опять смеемся). Все вот эти «Введение в художественную культуру» и «История цивилизации» мне не очень заходили. На теоретические предметы не особо налегал, но куратор курса Валерий Александрушкин меня уже знал по эстрадным пародиям. И с первого курса я играл в спектаклях ТЮЗа. А с 1999 года, закончив училище, вошел в штат.
Не смехом единым
- Скоро 25 лет, как вы служите здесь. И что никогда не хотелось уехать, покорить там что-нибудь дальше, типа Москвы-Питера, Голливуда-Болливуда?
- Хотелось ранее, еще до ТЮЗа. В 17 лет. Даже мечталось поступить в эстрадно-цирковое училище на отделение разговорного жанра, стать кем-то вроде Хазанова, Евдокимова или Арлазорова. Но не было ни денег, ни связей, а на дворе стоял 1992 год — развал всего абсолютно. Да и не люблю я Москву, хотя многие советовали: «В Москву давай, там пародии нужны!». Нет, не поехал. Меня и Кочетков изначально воспринимал как «эстрадника». Так и говорил: «Юницкому в Москву надо, на эстраду». Но, тем не менее, взял меня к себе с курса.
- Первую свою роль помните?
- А как же? Тень Деда Мороза! Хотя, если говорить о главных ролях, то их появлению помогло участие в тюзовских капустниках. Я пародировал музыкантов, что-то делал из Яна Арлазорова, так же разговаривал с залом и был замечен. Дали мне тогда роль Пифа в спектакле «Пиф и Геркулес». Выездной спектакль про собаку и кота. Играли мы даже с совсем юной Олей Павловец, она в Астрахань приезжала на каникулы. И я так читал монолог Пифа, что все зрители, включая режиссера Александрушкина, умирали со смеху. Так что, пародия мне сильно помогла, в принципе, она меня и сделала артистом. Причем, и роли пошли соответствующие — скоморохи, Бабы Яги и тому подобное.
К тому же тогда были всякие выездные капустники, приглашали выступать на разные праздники, городские концерты, смешить публику на корпоративных мероприятиях. Нередко зрителями бывали и губернаторы — Анатолий Петрович Гужвин, Александр Александрович Жилкин. Показывал политиков, артистов, каких-то известных людей. Помню, иногда было даже страшновато, чувство юмора ведь у всех разное, вдруг чуть перегну палку? Но чаще всего видел искренние слезы от смеха. И постепенно приклеилось ко мне определенное клише юмориста.
- Теперь уже тысячи астраханцев, так или иначе, знают Юницкого, как сатирического актера. Кстати, а как на профессиональном языке называется Ваше амплуа?
- Острохарактерный. Всяких героев-любовников и сказочных принцев я сроду не играл, терпеть это не могу. Но органичнее всего у меня получается изображать дебилов (и снова смеемся!). Мне когда-то разрешили на уровне худрука нести отсебятину, я и пользовался этим, хохмил.
Хотя и драматические роли есть, там нужны другие умения и эмоции, хохмачеством не отделаешься. Первая роль, где я проявил себя не как эстрадник, был Сашка в «Страстях по Торчалову», еще в 2002 году. Этот спектакль, который мы изначально поставили в гардеробе «на свободных хлебах», идет у нас уже 20 лет. И тогда про меня впервые сказали: «Ну вот, уже есть претензии на актера». Позже режиссер Жигульский дал мне роль галантерейщика Бонасье в «Трех мушкетерах». Я даже расстроился — ну что там играть-то? А когда сыграл, худрук Кочетков сказал: «Ну, наконец-то мы видим Юницкого-актера».
Не заштамповаться и не заржаветь
- Значит, к лицу не только маска Арлекина. А сыграть короля Лира или Гамлета, ну или кого там в актерском мире считают вершиной творчества, Вам не хотелось?
- Нет. Дело не в вершинах. Я с удовольствием играю несерьезные роли. Но, никогда не отказываюсь от каких-то серьезных, характерных. Чтобы не заштамповаться, не заржаветь. Чтобы сделать эксперимент. Чтобы открывать какие-то новые горизонты. Например, семиминутный монолог прохожего из спектакля «Валентин и Валентина» очень серьезен и необычен. И мне его вспоминают до сих пор, отмечая, как профессиональный успех. Мне даже один очень легкомысленный и любвеобильный по жизни коллега (а монолог о любви) говорил потом: «Ты меня просто разрушил!», то есть, что-то в нем поменялось после просмотра.
Хотя я сам невысокого мнения о своей игре. Для меня главное — просто не врать на сцене. Сейчас эстрада уже отходит на второй план, раньше этим зарабатывали деньги, теперь — другие мотивы, чуть вырос наверное. Да, стёб — это моя стихия, но жизнь этим не ограничивается. Поэтому театр и новые роли, наверное, ныне важнее прежнего дурачества. Хотя любая новая роль — это своеобразный вызов.
- Говорят, что каждый журналист хочет стать писателем, а актер — режиссером. То есть, самому объяснять - как играть и что играть. Есть такое желание?
- Нет. Ни в коем случае. Чтобы быть режиссером, надо быть уверенным, что это надо делать именно так и только так. А я не уверен. Я буду сомневаться, какое я имею право так настоятельно советовать? И далеко не все актеры становятся режиссерами, даже если они себя ими называют. Быть и называться — разные вещи. Я сейчас совершенно серьезно, без всякого кокетства. Мне ведь тоже говорили: «Ты же «Райкина» (спектакль «Смех — не грех». Прим. Ред. ) поставил? Ты - режиссер». Нет, конечно. Райкина за три дня без копейки денег не поставишь. Это просто дань памяти человеку, благодаря которому я пришел в эту сферу.
Нет, режиссер — не про меня. Думаю, человеку важнее самовыражаться, а не самоутверждаться.
- Тогда, может быть, есть роль, которую еще хочется сыграть?
- Увы, есть роли, которые уже гениально сыграны. Переиграть это нельзя. Нет смысла, например, играть Хлудова в «Беге» после Дворжецкого. Или профессора Преображенского после Евстигнеева. Или даже петь после Высоцкого. К тому же, я боюсь «свалиться в пародию». Ведь очень часто, даже если я говорю серьезно, люди улыбаются. Наверное, природа у меня такая...
А пока мы готовили этот материал, стало известно (источники уважаемые), что Дмитрию Юницкому присвоено звание «Заслуженный артист Астраханской области». И наша редакция рада в числе первых поздравить его с этой степенью признания!
Имел удовольствие беседовать Сергей Синюков
Фото: личный архив Дмитрия Юницкого
