– Лариса, полиграф в наши времена переживает невиданную популярность. Уже и по ТВ чуть не ежедневно крутят передачи «из студии, в которой невозможно солгать»: на экране сидят люди, у которых на пальцах датчики, а позади – экран с графиками показателей. Эти люди оживленно разговаривают, жестикулируют, выступают с монологами, но «система» невозмутимо передает на экран все данные. Это действительно так и работает?
– Конечно же, это так не работает. Сеанс работы на полиграфе не похож на ток-шоу и не изобилует сюжетными поворотами. Это психофизиологическая экспертиза, которая требует точности и спокойной обстановки. Так что, скорее всего, при съемках передачи датчик присутствует лишь для антуража, а данные на экране выводят режиссеры.
– Бутафория, получается?
– Не думаю, что прямо так. Мне кажется, перед съемками в студии герои проходят опрос на полиграфе, данные которого затем и демонстрируются, когда ведущие задают соответствующие вопросы.
– Вот вы говорите про «точность и спокойную обстановку» во время прохождения полиграфа. А как тут быть спокойным? Всякий нормальный человек занервничает, если его датчиками облепить. А уж тем более, если на кону серьезный вопрос: к примеру, когда работодатель ищет виновного в недостаче и тому подобное. Это же почти допрос…
– Опытный эксперт всегда отличит простую нервозность, эмоциональность от попыток что-то скрыть или солгать – и сделает соответствующий вывод в итоговом заключении. Не стоит бояться.
– Но, получается, если во время прохождения полиграфа специально размахивать руками и дергаться в нужный момент – можно все-таки эксперту спутать все карты и исказить результат?
– За почти 15 лет практики у меня был такой случай: во время экспертизы молодой парень, обвиняемый в краже, выдавал какие-то неестественные реакции, которые измеряются датчиками и выходят на экран в виде полиграмм (графиков). Само собой, на середине опроса выяснилось, что друзья во дворе ему подсказали, как обмануть полиграф: якобы для этого нужно в туфли под пятку положить канцелярскую кнопку и нажимать ее во время вопросов, особенно тех, которые хотел скрыть, чтобы импульс боли маскировал компрометирующие реакции. Вот только в итоге все вышло наоборот. Те самые реакции никуда не делись. Они просто видоизменились и даже стали более ярко выраженными. Да и сам факт попытки обмануть эксперта говорит о многом: парень в итоге оказался виноват, что и показала экспертиза.
– А еще бывали попытки обмануть технологию?
– Конечно, да. В общей сложности я провела около 4000 исследований – в том числе по 520 уголовным делам. Так что видела всякое. Кнопка в пятку – это, конечно, редкий случай. А вот попытки намеренно подергаться, запутать полиграф, встречаются чаще.
– Срабатывает?
– Нет.
– А если перед исследованием успокоительного обпиться?
– Да, такие случаи также бывают. Причем не только с умыслом что-то скрыть. Непричастные люди также нервничают, пьют таблетки. Это может слегка «смазать» картину – но на результат, фактически, не влияет. Разница между честными ответами на поставленный вопрос и ложью все равно присутствует.
– А какие еще технологии запутывания полиграфа вам встречались?
– Ну вот, например, был случай, когда собеседник во время прохождения полиграфа истово молился и, фактически, погружался в глубокий транс. Это также частично сгладило психофизиологические реакции, но на окончательный результат мало повлияло.
– А как же в кино показывают, как шпионы тренируются на прохождение полиграфа? Так вообще можно натренироваться?
– Может, и можно. Говорят же, что индийские йоги за годы тренировок и медитаций научаются замедлять ритм сердца и даже его останавливать. Возможно, теоретически, такие натренированные люди и существуют. Но в 99,9% случаев, конечно же, люди такими способностями и навыками не владеют – просто потому, что неразумно тратить годы жизни на то, чтобы научиться обманывать полиграф.
– Ну, может быть, в скором времени люди начнут этому специально учиться: такие мысли возникают, когда смотришь на то, как активно в нашу жизнь внедряются технологии «детектора лжи».
– Это довольно сложный вопрос, который на самом деле имеет как плюсы, так и минусы.
– Плюсы понятны: популярность полиграфа открывает новые области применения. Уже часто можно услышать истории от знакомых, которые проходили полиграф, к примеру, по работе. Кто-то даже уже решает семейные проблемы с помощью полиграфа, и это не считается чем-то экстраординарным. А минусы в чем?
– Действительно, популярность открывает новые возможности. Но она же создает проблемы. Например, в предыдущие годы результаты психофизиологический экспертизы принимались в судах. Я, например, в своей практике много раз спасала несправедливо обвиненных людей от наказания. Теперь таких возможностей меньше: суд больше не считает экспертизу на полиграфе веским доводом и доказательством.
– Как же так? Казалось бы, технология – работающая. А наше государство намеренно отказывается от ее использования… Что за нелогичный шаг?
– Тут есть веские основания. Все дело в том, что полиграф все-таки нельзя приравнять к объективным инструментам исследования. Это не анализ крови, который выдает точную цифру по количеству тех или иных соединений в организме. Тут очень и очень многое зависит от опыта самого эксперта, от человеческого фактора, от того, насколько профессионально составлен перечень вопросов для тестирования.
С ростом популярности выросло и количество экспертов в этой области. Притом, это люди с разной квалификацией: от высоких профессионалов до откровенных дельцов, которые приняли решение зарабатывать на услугах. Мне, например, некоторое время назад я познакомилась с «коллегой», который в открытую заявляет, что «13 лет работает экспертом». Само собой, я удивилась, так как мы просто не могли не встретиться по профессии раньше. При ближайшем рассмотрении оказалось, что человек действительно на протяжении многих лет оказывает экспертные услуги. Вот только 10 из них он был химиком-взрывотехником, а только потом занялся исследованиями на полиграфе.
Сами понимаете, когда на рынок пришли подобные «эксперты», судебная система предпочла откреститься от их услуг.
– Очень жаль.
– Действительно, жаль. Потому что порой именно экспертиза на полиграфе оказывалась решающим доводом в суде – к примеру в делах по изнасилованиям.
– Это как?
– Мне доводилось сталкиваться со случаями, когда мужчин несправедливо обвиняли в домогательствах – из ревности, из желания испортить жизнь человеку, а порой и просто в надежде заработать. Определить, кто в этой ситуации лжет, суду не так просто. Часто судьи встают на сторону девушки просто потому, что она существо слабого пола. Полиграф помогал спасти невинно обвиненным мужчинам репутацию и свободу.
Еще один был случай в моей практике, когда молодой 14-летний подросток оказался обвинен в разбойном нападении: якобы он украл целый фонд зарплаты – ворвался в бухгалтерию учреждения и вырвал все деньги. Вся соль в том, что мальчишка с младшим братом в этот момент находились в другом районе дома – играли в компьютер под присмотром бабушки. Основанием для обвинений стали показания свидетельницы, которая во время ограбления мельком видела преступника, и он ей показался похожим на нашего подростка. Следствие ухватилось за «ниточку» и размотало целое уголовное дело. Все аргументы бабушки и брата отмели, как «предвзятые». В итоге подросток едва не отправился в колонию: к счастью, помогло исследование на полиграфе, которое установило его невиновность.
– Да уж... Жаль, что сейчас полиграф из серьезного инструмента судебной практики все больше превращается в атрибут реалити-шоу и телевизионных «ток-студий», где допрашивают «человека, который видел бабушку бывшего водителя подруги адвоката жены Джигарханяна».
– Не думаю, что все так трагично. Мне кажется, это «болезнь роста», как и в любой другой сфере, которая переживает бурное развитие. Я уверена, что за полиграфом – будущее, и наша профессия сумеет очиститься от случайных «коллег» и принесет огромную пользу людям.
