Так, на полях форума было заключено 650 соглашений на сумму 3,1 трлн рублей, заявил журналистам на итоговой пресс-конференции советник президента РФ, зампред оргкомитета форума Антон Кобяков. По его словам, в этом году форум стал самым масштабным по числу и составу участников. По данным оргкомитета ПМЭФ, мероприятие посетили более 19 тыс. участников из 145 стран, 1,3 тыс. человек из них «на уровне первых руководителей», а также семеро глав государств, в том числе председатель КНР Си Цзиньпин. Самыми крупными делегациями на форуме стали китайская и американская Бизнес представили 1,3 тыс. компаний со всего мира и 2,5 тыс. российских компаний. Освещать деятельность ПМЭФ приехали 4,8 тыс. журналистов из разных стран. Число партнеров форума в текущем году выросло в 1,5 раза и достигло 148 компаний, среди них две ранее не участвовавших в Петербургском экономическом форуме крупнейшие компании Саудовской Аравии.
Президент Владимир Путин, выступая на Петербургском международном экономическом форуме-2019, назвал одну из главных задач России – быть среди первых стран по технологическому развитию. Он призвал госкомпании заняться развитием технологий и экономики страны, а также отметил рост соперничества между российскими регионами и повышение эффективности управленческих команд.
Однако не смотря на столь внушительный «набор» успехов, которые год от года демонстрирует Петербургский форум, статистика беспощадно говорит о другом: России вопреки всем разговорам и договоренностям не удаётся улучшить свои показатели и хоть немного приблизиться к развитым странам Европы. Возникает ощущение, что за всей этой игрой в «цифровизацию» забыли о самом главном - обычных людях и их благосостоянии. А ведь это - один из главных критериев успешности экономики страны. Так, специалисты ВШЭ и РАНХиГС пришли к выводу, что реальные располагаемые денежные доходы россиян, с 2013 года упавшие на 8,3 процента (по данным статистики), продолжат падение и в 2019 году. По информации Росстата, по итогам первого квартала 2019-го реальные доходы сократились на 2,3 процента.
Поэтому и непонятно, о каком развитии в ближайшие годы российской экономики можно говорить, если темпы роста у нас ниже среднемировых. На данный момент очевидно: чтобы запустить механизмы роста российской экономики, самой богатой по своему потенциалу, нужно провести ряд экономических, политических, управленческих и судебных реформ. Экономика не может быть сильной только на государственном и корпоративном секторе, необходим большой и успешный пласт частного бизнеса, в том числе малого бизнеса и предпринимательства.
Пока же мы наблюдаем процесс, при котором экономика строится не на предпринимательстве, включая малый и средний бизнес, а на госкорпорациях и даже силовых структурах. На том же Петербургском форуме остро встал вопрос о влиянии правоохранительной и судебной систем на экономику. Как справедливо заметил обозреватель «Коммерсанта» Дмитрий Бутрин, реформа госуправления через её цифровую трансформацию действительно часто воспринимается в мире как одна из действующих антикоррупционных мер — в основном на это ссылаются при обсуждении опыта Малайзии и ряда других стран Юго-Восточной Азии. Тем не менее в мире, да и в России, достаточно примеров успешной адаптации коррупции к цифровой среде, а связанные с цифровизацией реформы права не отменяют проблемы неправовых действий «силовиков». К тому же в любом случае трансформация правоохранительной системы в последние годы — это в том числе вопрос организации бизнеса крупных госкомпаний, во многом основанной на действующей модели госуправления и акцентирующейся на «безопасности» в любых сферах.
В любом случае ПМЭФ как экспресс-срез настроений в деловой среде продемонстрировал, что по крайней мере пока «силовая» проблема выглядит главным структурным ограничителем и на пути реализации нацпроектов (отчасти невозможных без активных частных инвестиций), и для устойчивого роста ВВП. Какие-либо экономические оценки этих ограничений отсутствуют, как и расчеты параметров «детеневизации» бизнеса в 2017–2019 годах. Оценок размера этого барьера в сравнении с демографическими, санкционными, технологическими, институциональными барьерами для роста по-прежнему нет. Но официальная точка зрения на этот счет уже отличается от точки зрения аудитории ПМЭФ: быстрое огосударствление экономики в последние годы, вопреки ожиданиям власти, даже в глазах госбизнеса «проблему силовиков» не ослабило.
