Автор текста: В. Капканов (slon.ru)
Текст проекта закона о Следственном комитете России и предлагаемых поправок в законодательные акты вызывает столько вопросов, что их простое перечисление по объему будет равно самому законопроекту. Удивительно, но к его разработке не привлекли научных и практических работников, а просто отдали на откуп самому СКП. Естественно, руководитель ведомства Александр Бастрыкин предусмотрел максимальный объем полномочий для своего ведомства при полном отсутствии контроля. Понятно, что «подконтрольность» президенту нужной гражданам формой контроля не назовешь. Одной бесконтрольности Бастрыкину было мало, его ведомство решило оставить за собой право на координирующую роль в борьбе с преступностью, тогда как это исключительная прерогатива органов прокуратуры.
Удивительно, но среди чиновников людей, думающих о государстве, просто не оказалось. Депутат Государственной думы Хинштейн бегал по парламенту и даже создал межфракционную группу депутатов, которая внесла часть достаточно разумных, но явно недостаточных поправок, руководствуясь при этом не чувством патриотизма, а, как он сам выразился, «крови попить». Его нелюбовь к Бастрыкину общеизвестна.
К чему мы пришли, создавая СКП, теперь уже видно, однако мы, как это бывает, забыли, для чего это делалось. Благое намерение выделить предварительное следствие в самостоятельную структуру привело к известному месту. Понятно, что необходимость развести по разным углам следствие и надзор назрела давно и была вызвана объективными причинами. Только выделяя следствие, почему-то забыли про прокурорский надзор, начисто лишив прокуроров практически всех полномочий. А прокурор по закону да и по статусу – лицо, возглавляющее сторону обвинения. Однако, как мы можем наблюдать, от его позиции ничего не зависит. Тогда как в законе следовало предусмотреть право прокурора на отмену необоснованных решений о приостановлении предварительного расследования, его прекращении, право на отмену решений об отказе в возбуждении уголовного дела и возбуждения дела, закрепить обязательность исполнения письменных указаний прокурора. Закрепить необходимость согласования с прокурорами ходатайств о производстве обысков, выемок, избрании мер пресечения.
Коль скоро прокурор возглавляет сторону уголовного преследования, то логично было бы предположить, что общая позиция по каждому уголовному делу должна быть согласована с ним. Пока же мы добились абсолютной тайны предварительного расследования, так как и прокурорам уголовные дела не всегда представляют для изучения: достаточно вспомнить дело Сторчака, требование о представлении которого, подписанное заместителем Генерального прокурора РФ, Следственный комитет просто игнорировал. В итоге, они получили единственно возможное для себя развитие событий: дело уже дважды возвращалось для производства предварительного расследования и, видимо, скоро будет прекращено.
Кроме того, целесообразно было бы закрепить в законе обязательным для суда отказ прокурора от поддержания ходатайства об избрании меры пресечения обвиняемому в виде заключения под стражу. Согласитесь, что это было бы логично, ведь отказ прокурора от обвинения для суда обязателен и влечет безусловное прекращение уголовного дела.
Пока же мы не имеем возможности на восстановление прав, нарушенных при осуществлении уголовного судопроизводства: суды просто отказывают в удовлетворении всех жалоб, руководители следственных подразделений, будучи незаинтересованными в выявлении ошибок своих подчиненных, всячески покрывают последних, а прокуроры просто не наделены соответствующими полномочиями.
Еще одно издевательство – это предусмотренная законопроектом обязанность органов прокуратуры по учету и регистрации заявлений о преступлениях. Изложенное было сделано якобы для объективности, чтобы не допускать фактов укрытия преступлений от учета. Представьте, что будет на практике: органы внутренних дел, сняв с себя ответственность, будут отказывать в регистрации преступлений с удвоенной энергией, и мы еще увидим, как у нас без видимых причин вдруг вырастет раскрываемость: неочевидные преступления регистрировать перестанут.
Общая доктрина права, сформулированная еще в Древней Греции, сведена к простому правилу: реализация всякого права имеет свое ограничение – там, где начинается право другого.
Пока же законопроект о СКР предусматривает огромный перечень прав следователей и размытые обязанности. Итак, следователи будут контролировать себя сами. Тогда, наверное, имеет смысл пойти дальше и расформировать систему исполнения наказаний (УФСИН): пусть и заключенные контролируют себя сами.
