В июне в Астраханской области в очередной раз закончился паводок, и сегодня мы обсудим его итоги, в первую очередь с точки зрения нереста различных видов рыбы, с двумя специалистами-ихтиологами. Наши собеседники – Кирилл Литвинов, заместитель директора Астраханского государственного биосферного заповедника по науке, кандидат биологических наук, и старший научный сотрудник заповедника, кандидат биологических наук, Степан Подоляко.
- Итак, паводок 2021 года – изначально прогнозы на него были, мягко говоря, не очень оптимистичными?
Кирилл Литвинов: Да, ожидания от паводка были негативными, объемы воды в хранилищах Волжского каскада были очень низкими. Все расчеты делались из предположения, что паводок будет крайне краткосрочный, ниже средних значений. В связи с этим представители заповедника предлагали вариант, при котором заливаются меньшие площади нерестилищ, но на более долгий срок.
Степан Подоляко: То есть мы отказываемся от сельскохозяйственной полки, которая достигается при помощи более высоких объемов сброса, максимум устанавливаем в 20 тысяч кубометров в секунду, но такие сбросы держим дольше по времени.
Кирилл Литвинов: С точки зрения рыбного хозяйства, когда у нас уже нет такого большого количества производителей, мы рассчитывали, что это даст лучший эффект. При этом мы предлагали более раннее начало паводка, потому что мы уже давно наблюдаем, что вода достигает нерестовой температуры, когда полои еще не залиты, паводок фактически еще не начался – но рыба уже начинает метать икру в не очень подходящих для этого местах, в мелководной части водотоков. Мест таких довольно немного, и для появившихся предличинок там нет кормовой базы – но самое главное в том, что после этого уже начинается паводок, и пришедшая холодная вода смывает икру и предличинок. Эффективность такого паводка невелика.
- Когда вода начала подниматься, то есть дошла до заповедника?
Степан Подоляко: На Обжоровском участке подъем воды начался 28 апреля, на Дамчикском – 2 мая. Пиковые значения паводка были 7-10 мая.
- Это поздно?
Кирилл Литвинов: Да, с нашей точки зрения, паводок начался позднее, чем необходимо. Весна была не ранняя, но забегая вперед, могу сказать, что для воблы это была критическая разница по срокам. Именно для воблы это важно, этот вид нерестится раньше других, когда вода только затапливает полои. Как показывают результаты наших наблюдений, этот год был не самым провальным для многих видов рыб, но вобла больше всего пострадала.
Степан Подоляко: Пиковые сбросы воды продолжались до 18 мая, после чего закончилась сельскохозяйственная полка, началась рыбохозяйственная, причем из-за пассивного влияния сооружений вододелителя, как мы считаем, на востоке дельты связь полоев с протоками сохранилась, а на западе, пределах заповедника, установилась минимальная проточность, то есть связь нарушилась. В это время там были еще личинки рыб, которые не успели вызреть до стадии малька.
Кирилл Литвинов: В подобные маловодные годы разница между восточной и западной частью дельты еще более заметна, на востоке нерест был более успешен, на западе значительно менее – но мы сейчас говорим именно о нерестилищах заповедника, где мы постоянно ведем наблюдения.
Так же надо учитывать, что сейчас уровень Каспия очень низкий. Раньше Каспий создавал подпорный эффект, который задерживал воду в Волге – но когда авандельта очень обмелела, при том же объеме паводковых вод уровень получается намного ниже, и держится он меньше, что мы и увидели в этом году.
- До какого числа продолжалась рыбохозяйственная полка?
Степан Подоляко: Падение уровня воды началось после 7 июня, что недостаточно для той же воблы – учитывая, сколько вызревают ее мальки. Причем снижение было достаточно быстрым, сбросы снижали по 1-1,5 тысячи кубометров в секунду каждый день. Вода уходила очень быстро, течение уносило личинок воблы, и их выживаемость была невысокой.
- Ваши контрольные замеры это показали?
Кирилл Литвинов: Да, наши полевые исследования показали, что по вобле сложилась самая неблагоприятная ситуация, она не успела вызреть. Паводок начался позже, чем нужно было вобле, другие виды рыбы обладают большей приспосабливаемостью.
Степан Подоляко: Надо посмотреть еще результаты осенних исследований, сколько мальков доживет до осени. Пока это экспресс-оценка, но она негативная.
-Другие виды рыб?
Кирилл Литвинов: По сазану сейчас половой зрелости достигает поколение 2017 года, когда был очень странный паводок, двугорбый, как верблюд – воду дали, она достигла пиковых значений, потом она ушла, отшнуровались полои, и после этого, уже летом, снова пришла вода. Как раз молодь сазана в таких условиях выживает очень хорошо, только серебряный карась лучше, и когда был второй летний паводок, подросшие мальки ушли в большую воду. Так что по сазану мы наблюдаем некий подъем численности.
Степан Подоляко: Окунь и жерех – для них нерест этого года был не очень хорошим, в протоках в середине июня массово встречались ранние личинки, хотя в норме в реку должны попадать мальки. То же самое по щуке: в этом году в заповеднике мы встречали в мае только предличинок, значит, ранний нерест щуки в авандельте и култучной зоне оказался провальным. Только позже, те производители, которые задержались с нерестом, отметали икру нормально.
Кирилл Литвинов: Скорее всего, это объясняется очень низким уровнем воды зимой, до наступления половодья. Мы много говорим про паводок, но очень большое значение имеет наполнение рек и других водоемов и до прихода большой воды. В предпаводковый период производители идут на нерест, хищные рыбы уже нерестятся, чтобы их мальки успели подрасти и откормиться на мальках других видов – вот этот год был, можно сказать, сухим, авандельта обмелела зимой очень сильно.
- Насколько раньше надо было дать воду?
Кирилл Литвинов: Для разных видов рыб – по-разному. Если для нереста хищников важно поддерживать выше уровень допаводковых вод, то для воблы надо раньше начать паводок. Для сазана важнее продлить паводок, тем более что он нерестится не сразу после залития полоев. То есть надо понимать, какой вид рыб мы хотим в итоге получить. Когда воды весной много, такой дилеммы не встает.
- Что насчет подготовки нерестилищ? В прошлые годы говорилось о том, что надо заранее предусмотреть, как будет разливаться вода, как будет выходить малек…
Кирилл Литвинов: На наш взгляд, водообеспечению нерестилищ не уделяется достаточно внимания, в том числе в районе западных подстепных ильменей, где вода задерживается намного дольше, чем в полоях, что позволяет личинкам рыб подрасти и развиться в комфортных условиях до выхода в реку. Каждое расчищенное устье полоев или ильменей даст отдачу в виде мальков рыбы. К примеру, в Забузанском заказнике регионального значения была проведена работа по расчистке, углублению заходов в нерестилища, и уже видно эффект. Этим и надо заниматься – а не дноуглублением в авандельте, созданием так называемых рыбоходных каналов.
Степан Подоляко: Это только увеличивает скорость прохождения воды, она быстрее уходит в Каспий, время нереста сокращается еще на несколько дней. Фактически эти каналы создавались не для рыбы – а для рыбаков, по просьбе рыбопромысловых колхозов, иначе они не смогут пройти к месту лова.
Кирилл Литвинов: Да, мы вкладываем бюджетные деньги в создание этих рыбоходных каналов, чтобы добить тех немногочисленных производителей, которые еще остались. В каналах-рыбоходах их проще всего перехватить по дороге на нерест.
Речь не идет про судоходный канал, это совсем другое, без него никак не обойтись, он нужен для морской торговли и так далее. Но вместо «рыбоходных» каналов, еще раз скажу, надо заниматься нерестилищами.
