Коррупционер, как "кот Шредингера"
Борьба с коррупцией нынче в тренде. Навальный же. Да и другие оппозиционеры про эту выигрышную тему не забывают, благо «коррупционер» – как кот Шредингера: пока уголовное дело не завели, он все равно «где-то там есть». С точки зрения борца с мздоимцами, когда взяточников ловят, это доказывает существование коррупции. А когда их не ловят, это доказывает, что коррупция настолько сильна, что ее даже поймать не могут.
О том, как ведут борьбу с взяточниками силовые ведомства – ФСБ, МВД, СКР и прокуратура – мы регулярно читаем в сводках криминальных новостей. Дела Михаила Столярова, Екатерины Лукьяненко, Светланы Архаровой, Натальи Якушевой и истории других достойных слуг народа показывают, что работа по «искоренению болезни» ведется.
Целевой программой - вдарим по мздоимцам!
Но как любят говорить медики, «профилактика – лучшее лечение». И с коррупцией вроде как это тоже должно срабатывать. Однако о принципах этой профилактической работы мы слышим редко. Редакция «Пункта-А» давно планировала обратиться к этой теме и посмотреть, как же астраханские власти противодействуют взяточникам и любителям злоупотребить служебным положением. И вот, в крайнем выпуске нашей любимой газеты «Сборник законов и нормативных актов» нам попался текст, который исчерпывающе описывает данный аспект работы региональной администрации. Речь идет о ведомственной целевой программе с обнадеживающим названием:
«Обеспечение безопасности и противодействие
коррупции в Астраханской области
на 2017-2019 годы»
Программа была принята прямо перед новогодними праздниками – 29 декабря 2016 года. А в апреле ее пересмотрели. Так что самое время присмотреться поближе, как же у нас отделяют агнцев от козлищ и сколько денег на этот тратится из бюджета.
Телохранители и охранники
Кстати, что касается денег, то программа не такая уж и затратная. На все про все борцам с коррупцией выделено в 2017 году 16,7 млн. рублей. Это крохи, если вспомнить, что, к примеру, один только Михаил Столяров был задержан с взяткой в размере 10 млн. рублей.
При этом четверть выделенных денег – 4,2 млн. – служба безопасности и противодействия коррупции Астраханской области тратит, например, на обеспечение безопасности охраняемых лиц и объектов.
Если быть более точными, то 2,02 млн. рублей в 2017 году будет направлено на телохранителей. Сколько именно тел охраняется, не указано, но можно предположить, что это, как минимум, губернатор и вице-губернатор. Во-первых, их надо защищать от любителей плеснуть зеленкой; а во-вторых, известно, что кортеж губернатора при дальних поездках в район всегда сопровождает автомобиль ГИБДД со спецсигналом, который расчищает дорогу. Думается, этот автомобиль вместе с экипажем тоже надо содержать.
Чуть больше средств – 2,2 млн. – будет потрачено на охрану объектов. По всей видимости, речь идет о тех самых сотрудниках, которые днем и ночью сторожат административные здания, открывают вертушки на входе и проверяют документы у всяк сюда входящего. Постов немало: красное, белое и другие, где размещены министерства и ведомства. Сумма, уж будем откровенны, не завышена: 180 тысяч в месяц на содержание нескольких круглосуточных постов охраны – это вполне приемлемо. Так что придираться не будем.
Приглядеть за инвестором
Едем дальше. Второй пункт программы тоже к борьбе с коррупцией имеет косвенное отношение. Еще четверть средств программы – 4,05 млн. рублей – служба безопасности намерена потратить на «обеспечение экономической безопасности исполнительных органов госвласти АО».
Половина этих денег (2,025 млн.) уйдет на «мониторинг экономической деятельности предприятий, реализующих инвестиционные проекты в Астраханской области». Ну, то есть, наш минэк заманивает инвесторов разными коврижками, они приходят, получают всякую-разную поддержку от бюджета (налоговые послабления, земельные участки, инфраструктуру, инженерные сети) – и надо смотреть, чтобы там не нашлось жуликов, которые получив помощь из бюджета, не набедокурили в свой карман. Конечно, несколько смущает сумма – два миллиона на простой мониторинг – но сколько есть, столько есть…
Еще два миллиона (точнее 2,025 млн.) уйдет на «экспертизу инвестпроектов, осуществляемых в рамках госпрограмм, а также при оказании господдержки». Чем эта работа отличается от предыдущего пункта, не ясно, но видимо отличия есть. И опять же, не понятно с суммой: всего лишь два миллиона на бумажную работу – даже не известно, хватит ли?
Защита данных
Третья четверть ведомственной программы (еще на 4,1 млн. рублей) будет направлено на защиту данных:
- 1,35 млн. направят на защиту персональных данных. Ну, то есть, это бдительный надзор за тем, чтобы паспортные данные и адреса чиновников и других людей (например, тех, кто обращается в обладминистрацию по разным вопросам) не попали в руки злодеев.
- 1,35 млн. – на защиту данных ограниченного доступа (но не относящихся к гостайне и персональным данным)
- и 1,39 млн. – на защиту от хакеров и всяческих взломов электронных систем, которыми пользуются органы госпвласти АО.
Тоже не совсем борьба с коррупцией, хотя защищать данные, конечно же, надо. Всякие «викиликусы» не дремлють.
И вот, наконец… ПРОФИЛАКТИКА КОРРУПЦИИ!
Последнее мероприятие ведомственной программы, которое тоже стоит четыре миллиона (4,37 млн.) – это как раз та самая профилактика коррупционных нарушений. Как же все-таки наши безопасники ведут борьбу с мздоимцами и «оборотнями на госслужбе»?
Перечень мероприятий такой:
1. Во-первых, госпрограмма выделяет 820 тысяч рублей в год на «обеспечение деятельности комиссии по противодействию коррупции». Комиссия заседает, борьба идет.
2. Второй пункт на 860 тысяч в год: консультативная помощь по применению антикоррупционного законодательства, а также подготовка сообщений о фактах коррупции. То есть, снова консультации юриста и, судя по всему, работа пресс-службы.
3. Мониторинг публикаций в СМИ о коррупционных проявлениях. Услуги чтеца газет и сайтов обходятся бюджету в 810 тысяч рублей в год (67,5 тыр в месяц – с поправками на выплату налогов и соцотчислений зарплата ценного работника/ов выходит порядка 40 тыр).
4. Четвертое мероприятие подпрограммы – антикоррупционное просвещение. Сообщается, что за 852 тысячи в год планируется провести 7 (СЕМЬ!) просветительских мероприятий. По 120 тыр на мероприятие. Может, там кофе-брейки делают или на принтере цветные брошюры печатают, мы не знаем.
5. И, наконец, пятый пункт антикоррупционной программы: «подготовка документов для губернатора и правительства по вопросам деятельности, сопряженной с рисками экономического, криминального, социально-политического и административно-правового характера». По всей вероятности, речь идет об антикоррупционной экспертизе нормативных актов, которая обычно делается при подготовке всяких разных распоряжений и постановлений. Правда, не совсем понятно, чем это отличается от консультационной работы, которая заложена во втором пункте подпрограммы. Но как бы то ни было. На «подготовку документов» бюджет выделяет 1 миллион 30 тысяч рублей.
Итого?
Вот, собственно, и вся антикоррупционная программа: проводят заседания комиссии, организуют семь просветительских семинаров, ведут мониторинг СМИ, консультируют и готовят документы для губернатора и правительства… Не густо.
Не удивительно, что в отчетах службы безопасности и прости водействия коррупции почти нет никаких данных, а пресс-релизы не содержат никаких конкретных данных. Вот типичный образец отчета о заседании комиссии по соблюдению требований к служебному поведению:
А вот безынформативный релиз об итоговом заседании антикоррупционной комиссии за 2016 год. Ноль данных, сплошной дискурс:
Впрочем, понять такой информационный вакуум можно: работа по профилактике коррупции смахивает на труд пожарника. Пока все спокойно, сообщать не о чем. Когда же на запястьях очередного мздоимца защелкиваются наручники, писать релизы уже поздно, а все рычаги управления ситуацией переходят к другим ведомствам.
При этом сама по себе постановка работы с заполнением кип каких-то бумаг и очередными семинарами-заседаниями-мониторингами – это скорее имитация деятельности. Может, стоило бы расширить полномочия службы и дать ей дополнительных денег? Авось тогда бы и меньше уголовных дел в отношении чиновников возбуждалось.
Ну, или наоборот.
