Ликбез: Как фальсифицировать выборы

Впрочем, как выясняется, и в России не все собеседники «Пункта-А» оказались способны объяснить, что же такое «карусель». И чем она отличается, например, от «хоровода». А ведь разница есть – причем существенная.

Административный ресурс

О том, чем все-таки отличаются друг от друга различные технологии фальсификации выборов в России, мы побеседовали с одним из политтехнологов:

– Андрей, наш сайт уже давно и активно пишет об избирательных технологиях, и предвыборной агитации. Однако до сей поры как-то не получалось классифицировать те технологии, которые политтехнологи используют в своей работе. Я имею в виду, конечно, «черные» технологии (потому что «светлая» сторона этого процесса рядовому голосующему избирателю на выборах в России и так видна). Трудность в том, что нет какого-то единого критерия, с которого можно было бы начать… Может, вы подскажете?

– Я бы разделил все технологии фальсификации результатов выборов по самому главному критерию – присутствию административного ресурса. Исходя из этого можно разделить все технологии на два вида:

• административные
• и просто «грязные».

Первые доступны только кандидатам от администрации. Вторые могут использовать все – и представители властных структур, и оппозиция. 

    

«Хоровод» – сферический в вакууме

– Вот с первых и начнем. Какие бывают административные избирательные технологии фальсификации результатов выборов в России?

– Сами понимаете, тема обширная. Так что я начал бы описание этого пласта с самой классической – «сферической в вакууме» – технологии. Притом, наверное, самой старой из изобретенных. Речь о «Голосовании на выборах по паспортным вкладышам».

Впрочем, как вы наверняка догадываетесь, единого стандарта в названиях у подобных вещей быть не может в принципе. Так что в других регионах этот же метод могут называть «круизным голосованием на выборах» или «хороводом».

– А почему эта технология - «сферическая в вакууме»?

– Попросту потому, что схема наиболее совершенна в плане защищенности от вмешательства оппонентов и от огласки. Если все делать правильно, то поймать за руку фальсификаторов довольно трудно (либо вовсе невозможно).

– Интригует. И в чем суть?

– Как уже было заявлено, технология требует наличия админресурса. Проще говоря, нужен свой человек в комиссии.

Выборы в России проходят каждый год, а эти люди из года в год на них работают (сейчас избирательные комиссии составляются на пять лет). Само собой, они имеют доступ к спискам голосующих избирателей на выборах прошлых лет. А значит, видят и фамилии тех, кто на выборы не ходит. Таких людей достаточно много: кто-то не любит голосования на выборах по принципиальным соображениям, кто-то элементарно живет не по адресу прописки и ему лень ездить на участок... Задача – заранее пометить подобных персонажей в списках.

В идеале метка должна быть заметна только осведомленным лицам. Например, незаметная точка в уголке, утолщенный хвостик у третьей буквы фамилии, иголочный прокол или ямка, вдавленная тупой иглой… В общем, изощряться шпионскими технологиями на выборах в России можно сколько угодно. На практике же просто ставится карандашный крыжик. 

    

– И что с этим делать дальше?

– Наступает день голосования на выборах. «Наш человек в Гаване в комиссии» заранее получает инструкцию: если к нему подходит специально проинструктированный голосующий избиратель, в паспорте у которого лежит, например, зубочистка – то надо разыграть следующую театральную сценку:

• отыскать в журналах голосующих избирателей какого-нибудь вечно-не-голосующего Ивана Ивановича Иванова
• и пришедшему избирателю заявить «Здравствуйте, Иван Иванович!»... Естественно, что на самом деле это может быть какой-нибудь Семен Семенович Семенов, но ведь со стороны-то не видно.
• Ну а дальше все просто: липовый «Иванов» ставит в журнале закорючку, получает избирательный бюллетень, исполняет «гражданский долг»
• и организованно едет в следующую участковую комиссию вместе со своим паспортом и зубочисткой. Кстати, вместо зубочистки в качестве «пароля» может выступать все, что угодно: календарик кандидата, определенная обложка, бумажка с надписью, наклейка, отметка карандашом...

– И в чем смысл?

– Избирательный округ обычно составляет порядка 22-24 тысяч человек. Это 10-12 УИКов – участковых избирательных комиссий. Если послать бригаду в 50 «ивановых», то это даст кандидату прибавку в 500-600 голосов. Учитывая, что явка на выборах редко превышает 30% (то есть 7-8 тысяч голосующих избирателей), эти голоса могут решить исход дела. 

    

А вдруг придет настоящий избиратель?

– Ну а разве не бывает так, что к вечеру вдруг заявляется настоящий Иван Иванович Иванов – и обнаруживает, что «он», оказывается, уже проголосовал... Это же неминуемый скандал!

– Само собой, такие случаи бывают. Впрочем, и тут есть сценарий. Допустим, приходит Марья Ивановна – а за нее уже проголосовал кто-то. «Наш человек в комиссии» видит это все по журналу и (тут важно быстро закрыть журнал) выдает следующую тираду:

• – «МарьИванна, а вы давно последний раз голосовали?»
• – «Да в 1996 году, за Зюганова! А после того, как подлец Ельцин себе победу нарисовал, я во всех этих ваших демократиях разочаровалась. Но тут вот решила поддержать хорошего кандидата и пришла»
• – «Какая жалость! Вы так давно не ходили, что система выдала сбой, и вас в списках больше нет»
• – «А! Сволочи! Я вам щас устрою сбой!»
• – «Ладно, ладно. Вы не шумите. Вот есть дополнительный список, давайте вас туда внесем, и вы спокойно проголосуете».

Бабуля диктует свои данные, расписывается на отдельном листочке, получает избирательный бюллетень, идет в кабинку. Конфликт исчерпан.

– Стоп, но ведь списки перестают сходиться: в двух местах одна и та же «Марья Ивановна»...

– Это решается просто. Чуть позже (обычно ближе к семи вечера, когда уже понятно, что никто не придет) в основном журнале заполняется еще одна строчка за человека, который прогуливает выборы. А допсписок с автографом МарьИванны незаметно исчезает со стола в неизвестном направлении. Итог: фамилии сошлись, избирательные бюллетени сошлись – все хорошо.

Следите за руками

– А если увидят наблюдатели на выборах?

– А что они увидят? Что дополнительный список исчез? Ну так это вообще редкая ситуация, когда такие МарьИванны появляются. Максимум человек десять на весь город за целый день голосования на выборах. А что касается новой записи в основном журнале – так члены комиссии там постоянно что-то пишут: поди разберись, по делу или нет...

– Схема выглядит довольно устойчивой. Ну, в конце концов, не будет же наблюдатель на выборах от оппозиции каждому входящему на УИК голосующему избирателю через плечо в паспорт заглядывать – «Иванов» он или «Сидоров»...

– Через плечо заглядывать, само собой, не получится. Но при должной настойчивости поймать устроителей махинации можно. 

    
– Как?

– Во-первых, стоит обратить внимание на привозы-увозы голосующих избирателей. Понятное дело, что вряд ли по участковым комиссиям будут ездить «икарусы» с липовыми избирателями (это просто слишком бросается в глаза), однако внимательно присмотреться, какие машины останавливаются у участковых комиссий, все же стоит: записать номера, цвета, модели... Если потом такая машина мелькнет на других участках (да еще и с полным салоном народу) – можно делать определенные выводы.

– Это же насколько слаженно работать надо!

– Да, этот метод ресурсоемкий: нужна командная работа целой группы наблюдателей. Но ведь на выборах и вопросы решаются серьезные. Так что «заморочиться» стоит.

Во-вторых, можно озаботиться съемкой входящих/выходящих на участок граждан. Понятное дело, тыкать камерой в лицо комиссии вам вряд ли кто-то даст – они очень любят апеллировать к закону о защите персональных данных. Но поставить камеру на входе (можно даже и на улице, видеорегистратором из машины) – не так уж и сложно, и никто вам этого не запретит. Трудность тут в другом: позже нужно будет внимательно отсмотреть все видео и попытаться идентифицировать «липовых» голосующих избирателей. Понятное дело, никто устраивать спектакль с переодеваниями не будет, люди будут в одной и той же одежде – так что определенные зацепки при большом желании найти можно.

К тому же, при определенной степени наглости организаторы «хоровода» могут пустить команду липовых избирателей по второму, третьему кругу – в расчете на то, что наблюдатели на выборах голосующих избирателей в лицо не запоминают…  

   

– Ну, это отследить уже совсем трудно, а доказать – еще труднее...

– Не спорю. Впрочем, есть еще один вариант. Я бы перед выборами проинструктировал своих наблюдателей:

• а) проверить перед началом голосования книги со списками голосующих избирателей на выборах; если найдутся карандашные отметки – вежливо, но настойчиво потребовать стереть; 
• б) внимательнее следить за большими группами избирателей, которые подходят к столу одновременно (с целью закрыть телами обзор и не позволить наблюдателям на выборах заглянуть в паспорт); при подозрениях – требовать удостоверить личность (показать паспорт). 
• в) внимательнее следить за теми членами избирательной комиссии, на которых приметная одежда (красная кофта, роза в петличке, особая прическа и т.д.) или тех, кто сидит немного отдельно от остальных – то есть, что-то, что может служить опознавательным знаком для «заряженных» голосующих избирателей. В конце концов, здравый смысл подсказывает, что «участник хоровода» перед тем, как попасть на участок, получает инструкцию, к кому именно надо подходить. И легче всего эту инструкцию дать, ориентируясь на какие-то приметы: «женщина в красном платье», «блондинка», «девушка в косынке», «мужик с шрамом через все лицо»... 

Проще – не значит «лучше»

– Мне кажется, это нереально поймать. И даже если какие-то улики обнаружатся, потом что-то доказать будет очень сложно.

– Ну, так и организовать подобное – мягко говоря, непросто. Плюс, во многих случаях устраивать подобные манипуляции просто нет смысла. Например, на голосованиях на выборах в сельских районах такие брожения от одной участковой комиссии к другой натыкаются на расстояния – одуреешь ездить.

К тому же, в селах люди друг друга знают. Так что заявлять Сидорову при всем честном народе «Здравствуйте, гражданин Иванов!» – чревато разоблачением.

Наконец, далеко не на всех выборах есть достаточное количество участковых комиссий, чтобы по ним вообще имело смысл гонять команду липовых голосующих избирателей.

И самое последнее: большинство технологов в принципе не видят необходимости тратить массу усилий на защиту от разоблачения – административный ресурс ведь означает еще и определенную «крышу». Недовольных наблюдателей на выборах всегда можно выставить просто «городскими сумасшедшими» и грубо проигнорировать. Поэтому в идеальном виде технология «хороводов» практически не применяется. Ее упрощают.

Вброс, как он есть

– А есть более упрощенные версии того же метода?

– Да. К примеру, комиссии сами могут дописывать людей в списки проголосовавших. А потом находят время и добрасывают избирательные бюллетени. В последнее время организаторы фальсификаций разленились и просто вбрасывают на глазах у всех или уже после закрытия участковой комиссии.

– М-да…

– Но это достаточно легко разоблачить, если правильно вести подсчет людей, приходящих на участок: «Пришло за день 500 человек, а в урне 1000 избирательных бюллетеней?!». Видеофиксация на участковых комиссиях разрешена: можно снимать людей на входе, можно снимать урну общим планом. В конце концов, можно поставить человека на входе со счетчиком или с папкой для проведения экзит-полла. Избиратели, они же не из окна вылазят, они приходят и уходят через дверь… Как итог: получаем объективную картину, сколько людей побывало на участке. Сравниваем с протоколом голосования на выборах. Если есть расхождения – несем заявление в полицию и прикладываем оба доказательства (видео и протокол). Просто этим никто нормально никогда не занимался. 

    

– Вброс предполагает, что в распоряжении фальсификаторов должны оказаться какие-то дополнительные избирательные бюллетени. Но ведь это контролируемый ресурс. В технологии «Хоровода» их использование объяснялось появлением лже-избирателя. А тут что: прямо из стопки берут пачку избирательных бюллетеней и идут в подсобку их заполнять?

– Цветной принтер никто не отменял. Возможна и допечатка избирательных бюллетеней в нужном количестве.

На свежем воздухе

– И все-таки поймать комиссию за руку на вбросе пачки избирательных бюллетеней – наверняка можно. Это же уголовно наказуемое деяние.

– Технология, которая всегда работала – это голосование "на дому". То есть, ты набираешь мифические заявки от бабушек и инвалидов, которые желают исполнить гражданский долг, не выходя из квартиры. Отправляешь группы от комиссии собирать эти голоса. С какой-то группой увяжется наблюдатель. С какой-то – нет. Редко когда наблюдатели на выборах вообще озадачиваются тем, чтобы свести воедино списки, какая группа и по каким заявкам поехала. По дороге и вбрасываются избирательные бюллетени.

Ходят мифические рассказы про всяческие «шпионские технологии» с подменой ящиков и так далее. Но на практике группа просто едет чуть ли не за угол и засовывает в ящик то, что нужно. 

    

После 20:00

– Все перечисленные методы работают только при наличии админресурса: то есть, предполагают активную заинтересованность одного или нескольких членов комиссии в победе кандидата. Если подобное имеет место, то арсенал методов фальсификации может быть расширен вплоть до абсолютно беспредельных методов из разряда «наблюдатель на выборах должен сидеть в углу и видеть ему ничего не обязательно» или даже «комиссия забирает избирательные бюллетени и уезжает в неизвестном направлении».

– Согласен, если есть прикрытие, и комиссия знает, что пересчета не будет, она может манипулировать результатами выборов разными методами. Начиная от относительно мягкого перебрасывания избирательных бюллетеней из пачки одного кандидата к другому (элементарно при озвучивании результатов вслух произносится другая фамилия) и заканчивая растасовкой бюллетеней по своему усмотрению.

– Это как?

– Подсчет голосов после закрытия участковых комиссий в 20:00 происходит примерно так. Вот представьте: вскрывается урна и на стол вываливается хаотично 800-1000 избирательных бюллетеней. Дальше идет подсчет количества: вокруг стола садятся члены комиссии и начинают считать бюллетени. Формируется единая стопка и озвучивается первая цифра – число проголосовавших. После этого уже начинается подсчет голосов. Председатель встает во главе стола, берет общую пачку, достает верхний избирательный бюллетень и озвучивает вслух, за кого там галочка. Вокруг стола сидят члены комиссии и (теоретически) наблюдатели на выборах, которые смотрят за этим процессом. Избирательные бюллетени складываются в разные стопки – за каждого из кандидатов. Обычно за этими стопками присматривают члены комиссий от соответствующих партий. Каждый из них свою пачку видит, а чужую — постольку-поскольку.

– Как тут можно манипулировать?

Элементарно, процесс достаточно длительный. Галочки мелкие. Время позднее. Всем хочется провести подсчет побыстрее и пойти домой. В подобной обстановке председатель вполне может взять избирательный бюллетень с галочкой «за кандидата А» и быстро взмахнув им перед глазами собравшихся громогласно объявить «кандидат Б!». В итоге диспропорция голосов сразу меняется на две единицы: у «нашего» – «+1 голос», у «не нашего» – «–1 голос». Повторить до достижения необходимого результата. И при этом соблюдается видимость, что все в порядке.

К тому же, публичное оглашение результатов – это идеальная ситуация. На практике же комиссии эту всю «демократическую шелуху» пускают по ветру и ради убыстрения процесса ведут подсчет одновременно: общую пачку делят на несколько членов комиссии – и каждый считает. Потом суммируют. Кто именно и как в этот момент манипулирует результатами выборов – поди уследи. 

    

Песнь о наблюдателе

– Но ведь наблюдатели на выборах не совсем слепые. Кто-нибудь что-нибудь наверняка увидит.

– Наблюдатели на выборах, как и члены комиссий, бывают разные. Зачастую эти люди наняты за 500 рублей и вставать грудью на защиту интересов кандидата не имеют большого интереса. Им тоже хочется домой спать. При этом подобный контингент по большей части не имеет представления, что конкретно надо делать в случае нарушений. Жалобы в областную или территориальную избирательную комиссию не пишут, видеофиксацию или аудиофиксацию не производят, не следят за процессом, играют в телефон.

– Тем не менее, скандалы на участковых комиссиях регулярно происходят. Потому что находятся те, кто, как вы выражаетесь, «встает грудью»…

– Да. Но это щекотливый момент: до недавнего времени удалить с участка наблюдателя (и даже члена комиссии с совещательным голосом) можно было банальным решением комиссии: большинство проголосовало «изгнать смутьяна, чтобы не мешал работе» – и все… И кандидат вынужден был либо идти в суд или вышестоящую комиссию для отмены этого решения, либо в спешном порядке вводить новых членов и наблюдателей. Если же последних выгоняют перед самым окончанием голосования (и соответственно перед закрытием участков), то попасть в помещение комиссии новым членам и наблюдателям было практически невозможно. 

    

– Вы говорите, так было до недавнего времени. А сейчас что-то изменилось?

– Да. Недавние поправки в избирательном законодательстве, что членов комиссии с совещательным голосом теперь можно удалять из помещения только по решению суда. То есть, практически, изгнать оппозиционных активистов с участка будет чрезвычайно трудно.

– Можно сказать, вопрос с чистотой выборов решен – или, по крайней мере, серьезно улучшился?

– Проблема в другом. Наблюдатели на выборах в своей массе плохо собирают доказательства нарушений. А скандал, основанный на показаниях «я видел то-то и то-то» выливается потом в банальное противостояние «слово наблюдателя против слова члена комиссии»…

– А как быть, если комиссии, заряженные под конкретный результат на выборах, заранее стараются удалить наблюдателей от стола с избирательными бюллетенями? А если комиссии собирают бюллетени в пакет и отбывают в неизвестном направлении?

– Фиксировать на видео. И писать жалобы в избирательную комиссию и в полицию. Это вполне конкретное уголовное правонарушение. Если будут конкретные доказательства, а не просто слова оскорбленного кандидата или наблюдателя на выборах, есть возможность требовать реакции от правоохранительных структур. СМИ, опять же, могут заинтересоваться – если будут конкретные доказательства.

– А что толку? Только потом по судам придется таскаться.

– Это тема для отдельного разговора. Рассуждать о том, что «вся власть, все силовики и все суды куплены» можно сколь угодно долго. Это контрпродуктивно.

Надо понять, что любая технология – она очень тяжело делается. Поэтому когда оппозиционеры заявляют: «Вбросы везде повсеместно применяются, это беспредел, и все избирательные комиссии заточены под кандидата от партии власти!» – это все голословно. Доказательств катастрофически не хватает. Ни один суд пока так и не оспорил результаты выборов из-за нарушений.

– С другой стороны, я, например, слышал, что на эту осень силовикам поступила разнарядка тщательно следить за всеми сигналами о нарушениях на выборах. Полагаю, после сентябрьских выборов люди в погонах могут показательно открыть несколько уголовных производств в отношении нарушителей.

– Доживем, увидим. Не исключаю.

Без админресурса

– До сей поры мы с вами говорили о технологиях с использованием админресурса, который доступен далеко не каждому кандидату. Но в начале вы упоминали и о «просто грязных» схемах, воспользоваться которыми может любой претендент. О чем речь?

– Подкуп голосующих избирателей.

– Это когда на улице ставится «Газель» и молодые ребята проводят «соцопрос», а потом выдают тем, кто угадал «правильный» вариант, банку кофе и палку колбасы?

– То, что вы описали, это не подкуп, а, скорее, метод предвыборной агитации. Он имеет право на жизнь в момент избирательной кампании. Но устроить «раздачу слонов» на входе в участковую комиссию в день голосования на выборах, во-первых, сложно, а во-вторых, бессмысленно. Потому что работать «по холодным контактам» с людьми, которые уже идут на избирательный участок очень сложно: у них уже сформировано мнение, за кого они отдадут голос.

Голосуй сердцем? Голосуй пЕченью!

– Так как же подкупать?

– Работа ведется в два этапа. В начале, примерно за неделю до выборов, «контингент» следует подготовить: вложить в голову мысль, что «надо голосовать за кандидата А – и тогда будет бонус». Потом в день голосования на выборах, собственно, идет раздача бонусов.

– И где взять такой контингент?

– Самый классический вариант – люмпен-элементы. По-простому: алкоголики и другие неблагополучные слои. То есть, граждане, способные продать голос за бутылку водки, за стакан самогона или за эквивалентную денежную сумму.

– Ну и как с ними контактировать? Как вообще на них выходить? Нет ведь «профсоюза алкашей микрорайона Бабаевского»?…

– Во-первых, есть районные активисты-общественники, которые подобных представителей попросту знают в лицо. Учитывая, что выборы в России из года в год, то списки составить несложно. Да и сами алкаши отлично знают, что день голосования на выборах означает бесплатную бутылку водки. Они сами объявятся, достаточно только запустить слух, что «раздача идет там-то»…

Само собой, для проведения работы нужны отдельные организаторы, не связанные с кандидатом, чтобы не возникало ассоциативных связей. Куда обращаютсяи эти организаторы? Первый вариант: договариваются напрямую с самогонщиками. Второй вариант: полиция – а именно, участковые уполномоченные, которые эту братию отлично знают. Тут даже бывали случаи, когда участковые собирали у контингента паспорта – чтобы электорат до дня голосования на выборах никуда не делся.

– И что дальше?

– В день голосования в 6 утра организатор всего этого мероприятия идет на самогонную точку или на заранее условленное место встречать граждан, у которых «трубы горят». 

    

– А что так рано? Участковые комиссии ведь даже еще не открыты.

– Так ведь надо заранее. Во-первых, чтобы от конкурирующего кандидата никто не пришел. А во-вторых, надо электорат ловить, пока он еще в сознательном состоянии.

– Ну и, плюс, наверное, чтобы успеть запустить сарафанное радио…

– Да, бывали случаи, когда начинали прибегать кадры с соседних районов, которым приходилось объяснять, что «вам ничего не нальют, потому что вы живете не там, где надо». Или «идите туда-то – там наливают для вашего округа».

– И что дальше происходит?

– Посадили в машину, отвезли, проголосовали, выдали «гонорар»… Машину, естественно, надо такую, которую не жалко: не на мерседесе же таких кадров возить.

Манит-манит-манит «карусель»

– А своим ходом нельзя их отправить?

– Можно и своим ходом. Но тут есть риск, что кадр просто погуляет полчаса по округе и соврет, что ходил на участок.

– Так ведь он и дойдя до участковой комиссии может соврать, что проголосовал так, как сказано. А на деле отдал голос вообще другому претенденту.

– И такое тоже возможно. Тут можно использовать метод «карусели»…

– Те самые «карусели», про которые Джен Псаки на весь мир вещала?

– Ну да, те самые. Голосование на выборах по цепочке: перед входом на участок голосующему избирателю вручают избирательный бюллетень с заранее проставленной галочкой. Он заходит, берет пустой бланк, идет в кабинку, прячет пустой бюллетень за пазуху, достает заполненный, бросает в урну. На выходе пустой избирательный бюллетень передается бригадиру, тот проставляет галочку – следующий!


– Уж слишком сложная и медленная схема. Стоит ли заморачиваться из-за одного голоса так сильно?

– В том то и дело, что сложная и малоэффективная. Поэтому на практике она мало используется. В конце концов, какой смысл замотивированному бесплатным стаканом алкоголику идти на какие-то махинации и что-то там хитрить, если в большинстве своем он политикой и вовсе не интересуется?

– Тогда почему это слово – «карусели» – так часто всплывает, когда речь заходит о махинациях на выборах?

– Слово красивое, наверное.  

Цена демократии

– Вернемся к теме подкупа люмпен-элементов. А какая норма раздачи алкоголя?

– Обычно: стакан самогона или чекушка водки 0,25л. Давать целую «поллитру» накладно, а раздача по схеме «0,5 на двоих» быстро превращается в игру «иди, приведи друга» или «сиди жди, когда еще один придет»… Впрочем, если выборы одновременно проходят по нескольким уровням сразу – например, в облдуму, гордуму и за мэра/губернатора – то и ценник может повышаться пропорционально.

Строители пирамид

– Хорошо, с алкоголиками разобрались. Но их ведь не такой большой процент среди населения. А кто еще поддается подкупу?

– Ну, допустим, малоимущие слои населения. Те, кто готов за 100-200 рублей (или эквивалентный набор продуктов) пройти и проголосовать, как надо.

– Опять же, где их искать?

– Пирамида по принципу «приведи 10 человек и получишь бонус». И второй вариант – «благотворительная помощь в денежном эквиваленте».

– Пирамида – в смысле, сетевой маркетинг?

– Ну, вроде того. Люди идут в массы, разбиваются по территории и обрабатывают общежития, частный сектор и т.д. Пирамида трехступенчатая, не больше: бригадиру выплачивается гонорар в 1000 рублей за каждых десять человек, среднему звену – по 500 рублей за десятку, рядовым – как я уже сказал, по 100-200 рублей за свой голос.

– Это чуть больше 100 человек получается…

– Если строго математически, то да. Поэтому запускается несколько бригад в разных уголках округа. Математика подсказывает, что больше пяти бригад на округе в 20000 голосущих избирателей нет смысла делать – начинают пересекаться.

За палку колбасы

– Окей, а что с упомянутой выше «благотворительной помощью в денежном эквиваленте»? Как этот механизм работает?

– Кандидат объявляет, что создал «Фонд поддержки малообеспеченных семей» и привлек в него средства спонсоров. Волонтеры от фонда идут по округу и говорят: «Вот вам, товарищи малоимущие, 500 рублей, но так как нам надо отчитываться перед спонсорами, то получение помощи надо завизировать письменным заявлением. И готовьтесь, наверное, прийти на выборы».

– Но так ведь никто же не придет. Мало ли что там за бумажка? 500 рублей-то уже получены и потрачены…

– Тут начинается второй акт марлезонского балета. К тем же людям (телефоны и адреса уже собраны) приходят во второй раз те же активисты и сообщают: «Тут появились новые спонсоры, и вообще в фонде остались лишние средства… В общем, вам возможно полагается еще матпомощь – так что пишите заявление с открытой датой. Мы сейчас базу по всему району соберем, определимся с новой суммой и начнем раздавать повторно».

Избиратель получает пустое заявление и сидит ждет, когда посчитают. Тут подходит день голосования на выборах. Он уже замотивирован, чтобы кандидат с его фондом все-таки победил в итоге. Есть же факт – деньги-то раздавали в первый раз. Поэтому идет на участок.

– Ну а дальше?

– Если кандидат честный, то может еще раз раздать матпомощь. Если нет – может ничего не раздавать.

– Довольно изощренный способ, мне кажется…

– Да. Но это эффективнее, чем банальный метод раздачи матпомощи всем подряд вручную без всяких «письменных заявлений».

«Слезинка Паниковского»

– Это разве не уголовная статья «Подкуп избирателей»?

– Формально все это обходится очень просто. Раздачу производит какая-то общественная организация, к которой кандидат юридически никакого отношения не имеет, но от имени которой кандидат пиарится.

– Можно на примере?

– Ну, например, создается без образования юрлица какое-нибудь «Движение в поддержку сирот «Слезинка Паниковского». И дальше везде крутим: «Кандидат Пупкин – лидер движения в поддержку сирот!», «Кандидат Пупкин, лидер движения в поддержку сирот – провел встречу с избирателями!». При этом юридически – кандидат Пупкин просто «мимо проходил и решил помочь». А у всех в голове формируется образ, что он там главный.

– И все-таки, где брать этих самых малоимущих. Ведь они, в отличие от алкоголиков на самогонных точках не кучкуются…

– Самый простой способ – взять в соцзащите списки и по ним методично пройти: «Здравствуйте, мы от кандидата Пупкина! Мы узнали, что вам очень тяжело. Вот вам матпомощь».

Но можно с этими списками опростоволоситься. Из выборов в выборы повторяются случаи, когда в этих списках оказываются по формальным признакам совершенно не малоимущие люди. И это не единичные случаи, а норма: 10-15% таких «списков малоимущих» – это довольно обеспеченные граждане.

– Как так?

– Списки соцзащиты – это пенсионеры (а среди них попадаются и всякие военные пенсионеры, и газпромовцы – которые достаточно неплохо обеспечены, да еще и в силу относительного молодого возраста могут подрабатывать), это многодетные матери и матери-одиночки. И тут бывают конфузы. Например, жена крупного бизнесмена, которая живет с ним в гражданском браке, проходит по спискам как «мать-одиночка». Просто так у нас система соцзащиты работает… 

    

Чаепития

– А можно ли к технологиям подкупа отнести всякого рода «чаепития»?

– Можно. Хотя тут уже надо подключать определенный админресурс – ведь собирать «чаевных барышень» надо где-то в помещении. А это значит – нужен ДК, или детсад, или школа, или клуб, или центр соцзащиты, с администрациями которых надо договариваться.
Работает метод банально: обзваниваются ветераны/пенсионеры/малоимущие и т.д. (опять же, по спискам соцзащиты) и приглашаются на чаепитие в честь какого-нибудь формального повода. Тут в разгар мероприятия появляется кандидат, который «совершенно случайно мимо проходил»…

– Ага, «совершенно случайно под ручку с мэром, главой района и директором местного завода»…

– … и начинается: «Давайте послушаем, какой хороший наш кандидат». Кандидат рассказывает о своей героической биографии и зачем он идет на выборы. Или за него это кто-то рассказывает. Раздают какую-то полиграфию. Могут попытаться собрать телефоны.

Впрочем, впрямую такие технологии – больше манипулятивные, чем подкупные. Людям вдалбливается мысль, что кандидат идет «от власти», а она неким чудным образом потом узнает как избиратель проголосовал и устроит ему «кузькину мать»…

Соберите мне коллектив

– Кстати, об «устройстве кузькиной матери»: у нас ведь достаточно велика прослойка граждан, которые действительно напрямую зависимы от власти. Речь о бюджетниках. Довольно часто можно слышать обвинения, что «бюджетников запугали и пригнали на участковые комиссии голосовать за ЕдРо»… Косвенно ведь это тоже можно считать технологией подкупа – только от обратного: не с помощью «пряников», а угрозой применения «кнутов». Как это работает на практике?

– Работает по-разному. Многие начинающие кандидаты, например, совершают ошибку, когда начинают ходить по школам, поликлиникам и детсадам с просьбами: «Соберите мне трудовой коллектив, я для них предвыборную агитацию проведу». Это ошибка, хотя бы потому, что педагоги вообще по большей части могут оказаться жителями других районов. К тому же, такая принудиловка всех раздражает. Некоторые особо упертые начинают настаивать, что, мол, «они же имеют выходы на местных родителей, больных – которые проживают на округе». Но это ведь явный бред: никто за кандидата «благую весть» бесплатно на родительских собраниях нести не будет.

Как правильно пугать бюджетников

– А может, например, начальник администрации просто сказать своим подчиненным: «Голосуйте за такого-то (за меня) или всех уволю»? …

– Может. Но велик риск в итоге получить «голосование назло». Можно, конечно, устроить контрольную «карусель» – но это весьма сложная в организации процедура. Плюс, спасибо Медведеву, выборы у нас теперь все время проходят в теплое время года, так что прятать избирательные бюллетени для вноса-выноса становится довольно трудно. А если на участковой комиссии стоит КОИБ, то и вовсе невозможно, потому что машина принимает бумагу, только если она не помята.

– Были ведь попытки: помнится, в каком-то городе от людей требовали, чтобы подчиненные в кабинке фотографировали избирательный бюллетень на телефон и пересылали MMS начальнику…

– Ага. И тут же нашлись «кулибины», которые изобрели способы, как это обходить с помощью черной нитки, выдернутой из-за шиворота. Нитку выдернул, положил на избирательный бюллетень, как будто это галочка нарисована, сфотографировал – убрал нитку, проголосовал назло начальнику. Эти все методы чреваты оглаской и настолько огромными скандалами, что реализовать их на практике – да еще и в достаточно больших объемах – очень и очень трудно.

«Досрочка»

– Но ведь есть еще один вариант: пригнать бюджетников голосовать на выборах досрочно. Даже если они и будут ставить галочки в избирательных бюллетенях по принципу «назло начальнику», позже добрая тетя из участковой комиссии может вскрыть конверт и все поправить…

– В принципе, да. Этот метод рабочий. Единственное, что с недавнего времени избирательное законодательство немного модифицировали, так что фальсификаторы могут внезапно натолкнуться на трудности…

– Какого характера?

– Члены участковых комиссий с совещательным голосом вправе ставить на конвертах досрочного голосования подписи. Соответственно, фальсификаторам эти подписи придется подделывать. 

 

• Во-первых, это сам по себе проблемный процесс – потому что автографы бывают ох какие размашистые и заковыристые. 
• Во-вторых, таких подписей на конверте может быть много: своих членов с совещательным голосом в комиссию могут направить как партии, так и кандидаты-одномандатники. 
• И в-третьих, есть большой риск в итоге загреметь под уголовное дело: потому что конверт с подделанной подписью – это вещдок, который смело можно нести в полицию. 

Пирамида из чиновников

– А как же все-таки власти используют бюджетников?

– У нас на практике были попытки мобилизовать электорат с помощью сотрудников администрации города и администраций районов. В принципе, это люди замотивированные (для них важно сохранение статус-кво в действующей власти). Тут даже всякие МУПы уже не имеет смысла подключать, потому что «слесарю Ване» мало что можно объяснить… А люди из администрации обладают каким-никаким высшим образованием и способны внятно изъясняться.

Ну так вот, каждому чиновнику – от заммэра до специалиста какого-нибудь отдела – дали списки из 40-50 бюджетников, проживающих вместе с ним на округе (не по месту работы, а конкретно по месту жительства) и сказали с этими людьми поработать и сагитировать…

За два месяца до выборов надо было встретиться с каждым. Для этого даже выделили часть рабочего времени – в пятницу после обеда. Находи телефоны, назначай встречу, встречайся, уговаривай.   

– И что надо было говорить?

– Текст приблизительно следующий: «Слушай, я такой же подневольный, как ты. От того, как ты проголосуешь, зависит, как мы дальше будем работать. У нас есть кандидат Пупкин. Мы должны работать в команде, нравится нам это или нет. Ну, ты же не оголтелый оппозиционер – иначе что ты делаешь на госслужбе?...». Можно на какие-то другие убеждения надаваить, взять наказ, побеседовать.

– А что дальше?

– В последнюю неделю надо было сдать список: с кем удалось переговорить, кто как отреагировал, контакты… Выявляются всяческие случаи, что человек в день голосования на выборах просто в городе будет отсутствовать (на море уехал) или просто прописан в другом округе, а отдел кадров перепутал.

В общем, подбиваются списки. А в день голосования на выборах, примерно в 10:00 – 13:00 человек идет на участок и проводит мобилизацию: «Алло? Иван Иваныч? Не забыл про день выборов? Ну что, ты придешь голосовать? А когда? А с тобой жена будет?»…

Столкновение с реальностью

– И какой эффект это дало?

– Ну, как вы понимаете, все, что было выше описано – это идеальная модель «пирамиды», которая рисовалась в головах политтехнологов. На практике все обернулось немного иначе.

Во-первых, следует понимать, что чиновникам очень понравилось «полдня халявить» с правом уходить в обед с рабочего места в неизвестном направлении. Поэтому мобилизованные специалисты администрации в отведенное время больше гоняли балду, нежели занимались предвыборной агитацией.

Во-вторых, когда осталась последняя неделя и настала пора сдавать списки, диалоги с «подопечными бюджетниками» проходили по следующему сценарию: «Слышь, Иван Иваныч, мне тут задание дали провести предвыборную агитацию. Ты живет там-то, в таком-то доме? А я в соседнем. В общем, мне надо отчитаться. Ты за кого собрался голосовать? За коммунистов? Ну и ладно. Ты, главное, приди, проголосуй, чтобы у меня галочка стояла. А за кого – мне лично все равно. Приди, пожалуйста, иначе и у тебя и у меня потом будут геморрои с начальством».

– Ха, очень смешно…

– Ну да. Вот так технологические изыски сталкиваются с жестокой реальностью. В итоге людей «под угрозой геморроев» и после навязчивых звонков нагнали на участки, и те назло всем проголосовали не за тех, за кого надо. На улице оппозиции случился нежданный праздник.

Итого?

– Наш разговор разросся в довольно пространное интервью. Пора подводить итоги. Вы описали довольно большое число технологий, которые могут быть использованы для искажения результатов выборов. Можно ли сказать, что этот список исчерпывающий?

– Само собой, нет. Есть и другие методики, которые используют особенности и уникальные обстоятельства тех или иных выборов. Все может очень сильно варьироваться в зависимости от региона, от уровня выборов…

– … от наличия или отсутствия КОИБов.

– Ну да, например, автоматические комплексы подсчета голосов могут внести заметные коррективы в процесс.

– Как именно?

– Сами посудите: прямые вбросы при использовании КОИБов провести практически нереально – бумага слишком долго заводится в машину. А докинуть после не получится: результат голосования машина показывает практически сразу после закрытия участка. Единственный вариант тут – досрочное голосование и вброс бюллетеней на выезде. С другой стороны, использованию «Хоровода» и подкупу избирателей КОИБ – не помеха.

– Ходили слухи, что некоторые кандидаты могут использовать «чудо-флешку», чтобы взломать КОИБ на программном уровне…

– Примеров пока не видел.

– А как уровень выборов может повлиять на методы фальсификации?

– Яркий пример: серия выборов в Степновском сельсовете Красноярского района Астраханской области, где кандидаты соревновались в том, кто из них больше сторонников успеет прописать в селе до дня голосования на выборах. Так как село маленькое (но с большим бюджетом), куш оказался настолько соблазнительный, что «гонка вооружений» превратилась в фарс: в нескольких домах села оказалось прописано по 50-80-100 человек… Естественно, это уникальная ситуация.


Еще один любопытный пример: «предвыборная лотерея», изобретенная неким политтехнологом Смирновым еще в 1990-е годы. Технология сложная: использовать алчность граждан для манипуляций над рейтингами кандидатов.

– Любопытно…

– Вот представьте, перед выборами в городе появляется очередная общественная организация – пусть будет опять «Слезинка Паниковского». Ни к одному из кандидатов она никак не относится (демонстративно). Организация начинает поднимать вопрос, что выборы могут быть сорваны «из-за слишком низкой явки» – а это прямой урон городскому бюджету, который должен будет раскошелиться на повторное голосование. Вопрос муссируется. В итоге рождается вариант: давайте проведем лотерею для избирателей. Мол, любой избиратель при голосовании получает лотерейный билет с шансом выиграть АВТОМОБИЛЬ «ЖИГУЛИ»! Призы общественная организация предоставляет за свой счет, спонсоры есть.

Так как явка – дело благое, идея развивается дальше. И тут попутно объявляется дополнительная – «привилегированная» – лотерея, в которой уже должны участвовать не все избиратели, кто дошел до участка, а только те, кто угадал результаты голосования. И призы тут лучше: целая ИНОМАРКА!

– И в чем смысл?

– А в том, что в «привилегированной» лотерее электорат ненавязчиво подталкивается к мысли, что голосовать выгоднее сообразно «предполагаемому итогу». Включается такая модель: избиратель начинает более чутко следить за различными рейтингами кандидатов. Которые, само собой, в этот период массированно выпускаются «в пользу» организатора всей этой схемы.

Граждане перед выборами вообще достаточно активно следят за различными рейтингами. И выпуск подобного рода псевдо-исследований тоже можно причислить к числу манипуляций на выборах. Но в случае с «лотереей» чувствительность избирателя к подобным «исследованиям» может повыситься в разы и, как итог, серьезно повлиять на итоговый результат.

– Тогда почему мы не наблюдаем таких лотерей каждые выборы?

– Попросту потому, что подобные махинации были запрещены законодательно еще в конце 1990-х. Так же, как и публикации рейтингов запрещены в срок не позже недели перед днем голосования.

– Ну и, на мой взгляд, этот метод весьма сложен в исполнении – хотя и любопытно выглядит в теории.

– Собственно, этой мыслью и хотелось бы закончить разговор. Сложных схем можно изобрести множество. Но далеко не все из них можно реализовать на практике и далеко не каждая из них будет работать на практике. Так что в реальности арсенал фальсификаторов ограничивается теми методами, которые мы уже с вами обсудили: вбросы, махинации при подсчетах и подкупы – в различных вариациях.