По случаю столетия трагических событий марта 1919 года в дорогом мне «Пункт-А» вышел большой материал. Он составлен на основе коммунистических и антикоммунистических публикаций в интернет и описывает картину примерно так.
В феврале 1919 года в Астрахань прибыла с Кавказа разбитая XI-я Красная армия, продовольствия стало не хватать, возникло контрреволюционное подполье с британскими шпионами, которое расположилось в доме Розенблюма (напротив Косы). В этих условиях всю власть взял прибывший по приказу Свердлова в город Сергей Киров. Однако, 10 марта начался стихийный митинг рабочих, на который собралось 10 тысяч человек и который был расстрелян. Воспользовавшись хаосом, белогвардейские боевики заняли район Татар-Базара, разоружили 45-й стрелковый полк и поставили пулеметы на колокольне Иоанна Златоуста. В двухдневных боях белые потерпели неудачу, дом Розенблюма был сожжен, колокольня церкви разрушена, а по городу прокатились массовые репрессии, жертвами которых стали 4000 человек.
В прошлом году, работая над книгой про революционные события в Астрахани, я достаточно детально изучил материалы архивов, включая архив ФСБ и центральные архивы в Москве.
Так вот, практически все было иначе. Не было британских шпионов. Не было белогвардейского штаба в доме Розенблюма, который располагался вовсе не на Косе. Роль Кирова сильно преувеличена. Не было 10-тысячного митинга рабочих и вообще никакого митинга. Не было разоружения 45-го полка. Не было пулеметов на колокольне Иоанна Златоуста. Сама колокольня уцелела. Дом Розенблюма тоже уцелел, и сегодня каждый может видеть это краснокирпичное здание напротив «Алимпика». Не было восстания белых. И не было тысяч расстрелянных.
Но происходившее было не менее насыщено событиями. Начнем чуть издалека, с предыстории.
ГОЛОД, ТИФ И ПРИЕЗЖАЯ ВЛАСТЬ
В крае действительно было плохо с продовольствием. Основных причин было три:- резкое сокращение уловов рыбы. Дело в том, что 80% каспийских рыбаков не были астраханцами. Это были приезжие люди с верховьев Волги. И когда после революции в их родных селах стали делить помещичью землю, они, конечно, отбыли из Астрахани на Родину – в Рязань, Калугу, Вятку, чтобы успеть к земельному переделу. Рисковый промысел на опасном море был им не нужен. Уловы упали. То, что оставалось, уходило в Москву и в армию;
- Астраханская губерния утратила два северных уезда, снабжавших край зерном (Николаевский и Царевский, теперь это восточная часть Волгоградской области). Рядом с Царицыном развернулись ожесточенных бои и X-я красная армия нуждалась в снабжении. Да и население этих далеких уездов не хотело подчиняться Астрахани, предпочитая более близкий Царицын;
- город захлестнула волна беженцев. Если в 1913 году в городе жило 150.000 человек, то в январе 1919 года – уже 220.000.
А в феврале 1919 года прибыла разбитая Антоном Деникиным на Кавказе XI-я Красная армия. Ее бойцы прошли зимой через безлюдные ногайские степи. До Астрахани добралось 35.000 человек, две трети из которых были больны тифом. Болезнь перекинулась на город, где заразился каждый третий. Смертность была очень высокая – порядка девяти процентов.
Началась настоящая социальная катастрофа. На двухсоттысячный город работали всего две бани.
Нормы выдачи мыла сократились до 110 граммов на человека. Нормы электроэнергии – 1.5 квт-ч в месяц на комнату. Трамваи перестали ходить. Было отключено уличное освещение. Кинотеатры закрылись. На Болде (совр. Ул. Латышева) скопилось 500 трупов лошадей, на Собачьем бугре (сейчас Юго-Восток-2) – еще тысяча.
Органы управления были парализованы.
Годом ранее в Астрахани к власти пришла коалиция социалистических партий – левые эсеры, большевики, максималисты, анархисты. Особых конфликтов между ними не было, хотя бы потому что грамотных людей не хватало. К террору они не прибегали и опирались на рабочие профсоюзные дружины. Только на Форпосте винтовки получили 1200 рабочих по спискам заводских комитетов. Но ситуация изменилась с захватом турками города Баку. Оттуда в Астрахань потянулись беженцы из числа бакинских большевиков. Астрахань они воспринимали как тыловую базу, а местных активистов – как соперников. Бакинцы быстро вступили в союз с командованием XI армии и Москвой и осенью 1918 года полностью взяли руководство краем в свои руки.
Люди, знакомые нам по табличкам с названиями улиц – Александр Трусов, Мина Аристов, Иван Лемисов – то есть старые астраханские большевики – были сняты со всех руководящих постов. О левых эсерах и максималистах и говорить не приходилось. Весь состав местного руководства был сформирован из людей, которые Астрахань видели первый раз в жизни.
Качество управления окончательно упало вплоть до того, что прекратила существование даже губернская организация партии большевиков. Ее полномочия передали городскому комитету во главе с бакинским армянином Иосифом Лазьяном.
Единственной неподконтрольной структурой оставались рабочие профсоюзы.
ЛИКВИДАЦИЯ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
25 февраля 1919 года председатель Реввоенсовета XI-й Красной армии Константин Механошин принимает решение ликвидировать советскую власть в Астрахани и все полномочия передать временному Военно-Революционному комитету (РВК) во главе с Сергеем Кировым.
Сергей Киров был членом партии с 1904 года, но представлял меньшевистское крыло. В партию большевиков он вступил только в 1918 году, как и возглавивший местный Особый отдел (ЧК) Георг Атарбеков. Записи об этом содержатся в официальном архиве партии.
То есть, речь идет о двух неофитах, которым очень важно было доказать свою преданность делу.
Оба товарища прибыли в Астрахань с твердым намерением расправиться здесь с контрреволюцией. Местным «бакинцам» Киров при первой же встрече заявил, что «в Астрахани готовится белогвардейский мятеж, предотвратить его мы не сумеем и надо встретить его во всеоружии». Атарбеков позже рассказывал, что Астрахань ему «представлялась в виде чудовища контрреволюции».
В общем, договариваться с местными людьми они ни о чем не собирались. Были уменьшены продуктовые карточки, что, скорее всего, было объективно, но на проходивших до пяти утра многолюдных собраниях в большом зале современной обладминистрации никто не предложил возмущенным рабочим активистам проехаться по складам или организовать экспедицию в Саратов, где застряло несколько сот вагонов с мукой. Были увеличены нормы выработки. А, самое главное, в местной прессе (оставались две коммунистические газеты) астраханский рабочий класс характеризовался последними словами: «наши рабочие чужды пролетарской психологии», «они получают довольно сытный паек», «провокаторы за работой».
Астраханцы, разумеется, были возмущены. У горожан имелся богатый опыт осаживания власти: с 1915 года проходили постоянные забастовки и митинги. А в 1918 году рабочие дружины дважды побеждали в боях: в январе в двухнедельной войне с белоказаками, а в августе при разоружении восставшего красного гарнизона.
9 марта 1919 года
В 10.00 утра в понедельник 9 марта началась забастовка. В ней участвовали лишь южные кварталы. Большую роль играли анархисты, возглавлявшие ряд фабрично-заводских комитетов. Около 1000 рабочих вышли из проходной завода «Норен» (совр. Завод им. К.Маркса) и начали движение на Косу, к пристани компании «Кавказ и Меркурий» (совр. Памятник Петру I). Около Земляного моста (сквер Гейдара Алиева) им перегородила дорогу цепочка моряков. Один из рабочих схватился за винтовку, и моряк пронзил его штыком.События пошли динамично развиваться. Рабочие прорвали цепь моряков, выбежали на Косу, где разоружили роту призывников.
У Таможенного моста завязалась перестрелка. К восстанию примкнула часть гарнизона. В доме Розенблюма (совр. Бакинская 51) располагалась саперная рота, которая захватила цейхгауз и взяла в плен 23 красных командира. Восставшими здесь командовал 18-летний молодой человек в ватнике, сапогах и папахе.
Только из 45-го стрелкового полка, расположенного на Эллинге, дезертировало 674 солдата. Неподалеку от церкви Иоанна Златоуста штурмом был взят районный комитет большевиков, а оборонявшие его люди растерзаны (совр. Детсад № 93).
На площади между Татар-базаром и Мочаговской гостиницей завязались бои. С обеих сторон участвовало примерно по тысяче человек. При этом повстанцы отбили два пулемета. Милиция демонстративно уклонилась от конфликта, равно как калмыцкий кавалерийский полк и даже часть коммунистов (их потом исключили из партии).
Ситуацию выручил Мусульманский полк, который в силу трезвого образа жизни уже несколько раз наводил в городе порядок, а также сформированный из коммунистов Железный полк. Руководство ими взял комендант города Петр Чугунов – активист профсоюза бондарей, один из последних астраханцев в руководстве краем. Он лично возглавил ударную группу, просочившуюся к церкви князя св. Владимира и создавшую угрозу левому флангу восставших.
Организованного выступления, впрочем не было. Линия соприкосновения вытянулась вдоль Канала. По ее южную сторону люди разбирали муку на двух захваченных пекарнях. Начались грабежи домов состоятельных обывателей.
Около пяти вечера Мусульманский и Железный полки перешли в наступление. Оно было весьма своевременно, так как в доме Розенблюма стали расстреливать пленных.
Решающим фактором стал один-единственный выстрел из пушки, которым была сбита маковка на колокольне церкви Иоанна Златоуста. С колокольни раздавался звон, который был воспринят как военный сигнал.
Последние бои произошли на Вагнеровской площади (перекресток Бэра и Бакинской) и уже утром 10 марта у татарского села Тиях (напротив совр. школы милиции), причем восставшие несколько раз переходили в контратаки.
Всего за два дня погибли около ста человек, в том числе 33 красноармейца.
(Реввоенсовет 11-й армии (декабрь 1919 — март 1920 гг.) справа налево: К. Л. Мехоношин, С. М. Киров, Квиркелия, М. И. Василенко, Л. К. Ремезов. Воронков)
ТЕРРОР
Волнения в городе вспыхивали и раньше, в том числе и вооруженные. Но впервые по их результатам на Астрахань обрушился террор (массового красного террора в 1918 году город избежал).25 марта газета «Пролетарская жизнь» опубликовала списки из 184 расстрелянных астраханцев. Я сверял их с поименными списками в архивах ФСБ и они совпадают.
Было расстреляно порядка восьмидесяти промышленников и торговцев, включая Семена Агабабова, «дочь генерала Англии» Клеопатру Якубовскую и бывшего лидера кадетов Моисея Дайхеса. На распоряжении об их казни содержится запись начальника хозчасти Особого отдела, датированная 11 часами вечера 18 марта: «Приговор произведен в исполнение. Буржуев отправили в штаб “Духонина” на мясо».
Был расстрелян замечательный архитектор Вагранек-Вальдовский, построивший здания Биржи, кинотеатр «Модерн», дом Казачьего правления и другие объекты, столь знакомые многим поколениям астраханцев. Вся вина Вагранека-Вальдовского заключалась в том, что он пошел в ЧК ходатайствовать за своих арестованных сотрудников.
Было расстреляно 49 человек из числа захваченных в плен мятежников (абсолютное большинство все же отпустили, руководствуясь классовым принципом). Среди казненных были анархистские лидеры.
Был расстрелян приходской Совет церкви в Карантинном, где никаких волнений не наблюдалось и близко.
Был расстрелян лидер союзной большевикам партии революционного коммунизма Федор Митинев, который все утро 9 марта ходил по баррикадам и уговаривал рабочих разойтись по домам.
Главным результатом событий стало, конечно, разоружение рабочих профсоюзов. Астраханцы массами выходили из партии. На Селенах ее покинуло 42% рабочих, на Эллинге – 45%.
Команда гостей овладела всей полнотой власти в городе. Спустя три недели продуктовые карточки были увеличены. Спустя месяц Мехоношин распустил кировский военно-революционный совет, а самого Кирова перевел в армейский политотдел. Летом 1919 года под городом вспыхнули бои, но никаких «военных ревкомов» уже не создавалось. Эта практика была предназначена не для обороны от белых, а для демонтажа астраханской советской вольницы по эту сторону фронта.
