01-12-2011
«Пункт-А» продолжает серию интервью с кандидатами в Думу Астраханской области. На этот раз собеседником стал один из ключевых деятелей астраханской «Единой России», руководитель астраханского отделения ОНФ, известный врач Леонид ОГУЛЬ.
– Леонид Анатольевич, вы уже 11 лет в политике. Это, надо сказать, огромный срок. Расскажите, а до того момента, как вы решили впервые баллотироваться в депутаты, вы чем занимались?
– Я работал врачом (и, кстати, продолжаю работать до сих пор). Горжусь тем, что всю жизнь проработал в одном и том же медицинском учреждении – астраханском «Клиническом родильном доме», который находится на улице Ахшарумова. Пришел туда работать сразу после интернатуры в 1988 году – одним из первых попросился работать в только открывшееся тогда отделение детской реанимации.
– Реанимация? Тяжелая, наверное, профессия.
– Вы понимаете, спасать детей это – мое. Не хочу бросаться словами про «призвание» и говорить, сколько спас детских жизней, но это действительно работа на грани. И когда получается выполнять ее качественно, то удовлетворение получаешь колоссальное.
– Готовясь к интервью, мы узнали о вас любопытный факт: что около десяти ребят, спасенных вами, носят имя Леонид в честь вас. Это правда?
– Я слышал только про троих.
– Поэтому вы не ушли в 90-е из медицины, как сделали многие ваши коллеги?
– Да, действительно, времена были страшные. Денег не платили. Коллеги, бывало, приходили занимать на хлеб. Люди не женились и не рожали – не хотели «плодить нищету» (помните, наверное, тогда было такое расхожее выражение). Бывало, идешь в пятницу по центру города – и ни одного свадебного кортежа. Грустное время было.
Многие врачи нашего роддома уходили в частную практику, искали обходные пути, чтобы заработать. Естественно, я тоже старался прокормить семью. График сутки через трое позволял мне заниматься бизнесом. Но мысль бросить медицину меня ни разу не посетила.
– Что подвигло вас заняться политикой?
– Проклятие и благословение отечественной системы здравоохранения – в том, что она была и остается бесплатной для населения и финансируется из бюджета (в нашем случае – муниципального). Посмотрите американские фильмы, где прямо в лоб показывают, как врачи отказывают пациентам в помощи потому что у них нет денег или страховки. Для меня такое положение вещей – дикость.
Однако бесплатная медицина – это большие затраты со стороны государства. А в 90-е годы городская казна была, мягко сказать, «дырявая». В определенный момент просто понял, что роддом нужно защищать и отстаивать. Нужно идти в Городской Совет и добиваться, чтобы в городском бюджете были прописаны статьи на зарплаты врачам, на ремонт зданий, на покупку оборудования и лекарств. Коллеги меня поддержали, и в 2000 году пошел на выборы.
– И вы, простой врач-реаниматолог, провели блистательную кампанию и победили на выборах? Вот прямо так просто?
– Совсем не просто. Всю предвыборную кампанию прошел ногами – от двери к двери. Именно тогда я с удивлением обнаружил, что астраханцам знакома моя фамилия – что мою работу, как врача, знают и ценят. Много раз бывало, что звонишь людям в дверь в десять часов вечера, а оттуда спрашивают: «Кто?» – и начинаешь в ответ тараторить: «Здравствуйте, это кандидат в депутаты городского совета Огуль Леонид Анатольевич»... И люди не захлопывали тут же дверь, а наоборот открывали, встречали, приглашали войти: «Доктор пришел, знаем». Некоторым заодно, пока агитировал, успевал давление померить.
– Ну все равно без опыта, без связей в политике взять и выиграть первую кампанию – это как минимум не просто.
– Конечно, определенный опыт у меня к тому моменту был: например, я несколько лет состоял членом организации «Молодежная палата». Выходцами оттуда являются многие из ныне известных астраханских политиков – мэр Астрахани Сергей Боженов, депутат ГД РФ Петр Гужвин, министр ЖКХ региона Виктор Яковлев. Но на тот момент это была еще не серьезная политическая сила: занимались общественными проектами, сажали деревья, выходили на субботники, организовывали молодежь. Никто нас при этом не финансировал и не поддерживал. Естественно, этот опыт общественной работы пригодился мне в кампании.
– Какими вопросами вы занимались в Горсовете?
– Конечно, медициной. Причем настолько рьяно, что один из коллег-депутатов в определенный мне заявил: «Ты мыслишь не политически, слишком узко. Все решения оцениваешь только с позиции выгодно это твоему роддому или нет». Я, конечно, тогда эту критику не воспринял: как можно не думать про роддом, где рождается каждый второй житель региона?! Но позже понял, что коллега прав – нужно заниматься и другими вопросами тоже. Особенно это стало актуально, когда в ходе своей второй кампании в 2001 году я перешел работать на уровень выше – стал депутатом Думы Астраханской области.
– При этом вы продолжали оставаться рядовым врачом Клинического роддома, правильно? А в какой момент вы его возглавили?
– Это случилось уже в 2005 году – в самом конце, в ноябре. Причем в тот момент мне даже пришлось несколько отключиться от политики.
Как раз осенью 2005 года Владимир Путин озвучил свое послание, в котором задал стране новый курс – на исправление демографической ситуации. Это была музыка для наших ушей – меня и моих коллег: наконец-то государство начнет приводить роддома в порядок. И действительно, с 1 января 2006 года заработала программа родовых сертификатов. Как сейчас помню: к нам начали приходить первые роженицы с розовыми бумажками. По каждому такому сертификату роддому приходили реальные деньги – 5000-6000 рублей. Эти деньги складывались в миллионы, на которые уже можно было начинать модернизировать роддом. Я тогда понимал: действовать надо быстро – потому что финансирование по сертификатам полностью зависит от того, захочет ли молодая мама придти к нам, а не в другой роддом. Нужно было срочно делать ремонт, закупать современное оборудование, новейшие лекарства.
Помню, для меня было чудом, когда мы закупили первую партию препарата «Курасурф». Это лекарство, которое используется, чтобы «запустить» дыхание у новорожденного. Одна доза стоит 25 000 рублей, а нужно бывает 2-3 таких впрыскивания – и ребенок остается жив!
Естественно, после этой работы рождаемость в нашем роддоме резко возросла – до 6000 детей в год. В сутки у нас рождается 25-30 детей (для сравнения, в 90-е было 3-5 родов в сутки). Астраханский «Клинический родильный дом» сейчас – самый крупный муниципальный роддом в стране, ни у кого больше столько детей не рождается. Рожать к нам едут не только из области, но и из соседних республик и даже стран.
– То есть, можно считать, вы достигли поставленных целей?
– Не совсем. Нынешние успехи, я считаю – это только плацдарм для того, чтобы наращивать развитие перинатальной (связанной с деторождением – прим. «Пункт-А») медицины в Астрахани.
Сейчас наши роддома – областной и муниципальные, плюс сеть женских и детских консультаций – разрознены. Много путаницы: матерей «гоняют» из учреждения в учреждение, нет единой базы данных по роженицам, много бюрократических проволочек, неясности с финансированием. Женщина, относящаяся к области, которая желает рожать в муниципальном роддоме, должна платить деньги – потому что «бюджет не заложил на нее финансирование». И наоборот.
Весь этот клубок бюрократических хитросплетений надо распутывать, сводить всю систему в единый слаженный механизм. Вплоть до того, чтобы существовала единая база по всем новорожденным девочкам: какие проблемы по здоровью, какая наследственность и так далее... Потому что через 20-25 лет она все равно вернется к нам, чтобы уже самой стать мамой. Моя мечта – создать в Астрахани перинатальный центр, который сможет совместить в себе все эти функции.
– В чем проблема? В финансировании?
– И в этом тоже. При этом не могу сказать, что Астрахань в чем-то обижена в плане здравоохранения. Просто когда была возможность получить от федерального правительства деньги на крупный медицинский проект – то стоял выбор: или перинатальный центр, или кардиологический. Нельзя было выпросить деньги сразу на оба проекта.
Выбрали кардиоцентр. И это, я считаю, правильный шаг. У нас с нуля – буквально в чистом поле – построен современнейший медицинский коплекс. Я сам общался с иностранными врачами (из Германии, из Норвегии), которые приезжали туда оперировать. Они говорят: «Мы в этой больнице – как дома. Все сделано по высшему классу, все удобно и правильно. О том, что мы в России, вспоминаем только когда выходим за ворота». Это огромное достижение, и я знаю, чего оно стоило Жилкину. Просто я был свидетелем того заседания, когда министр Зурабов «распределял» между регионами эти самые кардиоцентры. Только невероятная энергия и харизма Жилкина позволили нам обойти других протендентов. Всего одно вовремя сказанное слово, всего одна подпись Зурабова – и Астрахань получила высококлассный медицинский центр.
Он уже сейчас влияет на показатели продолжительности жизни в регионе. По факту, Жилкин сумел каждому астраханцу подарить примерно год жизни (или даже больше).
– А что же ваша мечта о перинатальном центре?
– Она исполнится обязательно. Просто, как вы понимаете, сначала мы уступили дорогу кардиоцентру, потом кризис помешал. Но мой проект продвигается, тем более, что он не такой дорогостоящий. Потому что мы не будем строить совершенно новый проект в чистом поле, а сделаем дополнительные корпуса на территории рядом с «Клиническим роддомом». Земельный участок под эту стройку мы уже выделили, проект есть. Дело только за финансированием.
– Сколько нужно денег?
– По проекту – 1,5-2 млрд. рублей. Если деньги придут, то за три года все будет реализовано.