Роберт Шлегель рассказал главное

В преддверии праймериз «Единой России», которые должны состояться в это воскресенье, 22 мая, «Пункт-А» побеседовал с одним из наиболее загадочных кандидатов – РОБЕРТОМ ШЛЕГЕЛЕМ. Разговор получился долгий, но зато интересный.

– Роберт Александрович, вы для астраханцев человек новый. Так что самое время познакомиться. Перед интервью мы поискали по интернету, про вас там довольно много информации – есть даже именная статья в Википедии. Но все же многое изложено достаточно поверхностно: родился в Ашхабаде, журналистика, пресс-служба движения «Наши», депутатство в 22 года… Весьма нестандартная карьера. Хотелось бы узнать подробности.
– С чего начнем? С Ашхабада?
– Да, давайте с детства начнем: как ваша семья оказалась в Туркменистане? Фамилия у вас явно не туркменская…
– Да, фамилия немецкая, дед из поволжских немцев. Одна часть семьи оказалась в Средней Азии в 40-е годы, когда российских немцев департировали, другая приехала туда уже после войны строить и развивать республику.
– Как вы жили в Туркменистане?
– По-разному жили. Ашхабад – прекрасный город. Мне повезло учиться в одной из лучших школ, получить хорошее школьное образование. Так что позже, когда мы переехали в Подмосковье, мне было легко продолжить учебу в России.
  – А переезд когда состоялся?
– Мне 13 лет было. Это был 1998 год, конец июля. Почему запомнил: потому что едва мы переехали, грянул дефолт и стало совсем туго.
– Накопления обесценились?
– Да особо нечему было обесцениваться. Цены выросли - ничего не купишь. Мы переезжали в статусе вынужденных переселенцев, только-только въехали в общежитие и тут такое. Но мы как-то старались не унывать, не зацикливаться на этих сложностях. Я учился, активно занимался спортом, поехал и записался в баскетбольную команду ЦСКА.
– Что, вот так прямо пришел с улицы и записался?
– Да. А что такого? Если играешь нормально, то почему нет. Я считаю, что нельзя ставить себе ограничения – мол, «это же ЦСКА! кто я такой, чтобы меня взяли?»… Эти все мысли-ограничители только мешают в жизни: если человек чего-то хочет добиться, то никаких ограничений, кроме собственного страха – нет. Бери и делай – и все получится. Я так и в движение «Наши» пришел. Просто постучался в дверь и сказал, что хочу участвовать в жизни движения…
– Ну, про «Наших», мы чуть позже поговорим. Давайте по хронологии пойдем. Итак, примерно рубеж 90-х и 2000-х. Роберту Шлегелю 16 лет, школа закончилась – что дальше?
– А дальше институт.
– Какой?
– Гуманитарный институт телевидения и радиовещания.
– Почему такой выбор профессии? Не инженер, не врач, не строитель...
– Журналистика – это ведь очень интересная профессия. Через тебя проходят события, в том числе и исторические, судьбы тысяч людей. Потому и пошел: хотел работать репортёром на телевидении. Мама, кстати, была против: говорила, что журналистикой на хлеб не заработаешь.
– Но все повернулось иначе…
– Да, в институте наш курс курировал Владимир Соловьев. Было много практики: еще студентом приходил на съёмки программы «Поединок», смотрел, как все это работает, набирался опыта. Параллельно с учебой начал работать, чтобы самому себя обеспечивать.
– А жили все еще в Мособласти?
– Да. Дорога в институт занимала два часа туда и два часа обратно. Итого четыре часа в дороге. Тут волей-неволей станешь очень начитанным человеком: иных способов развлекать себя в электричке не так много. Вообще у нас читающая семья. Библиотека семейная на несколько тысяч томов. Когда переезжали, взяли с собой только книги – целый контейнер. Остальное распродали, а книги взяли.
– А где в институтские годы студент журфака может найти работу?
– В физическом труде и журналистике, конечно. Я сотрудничал с радиостанцией «Маяк», работал на MTV, работал на телеканале «Россия»: там Дмитрий Дибров как раз запускал документальный проект, так что это был очень интересный опыт. Наконец, довольно много я проработал в редакции молодежного журнала «МолотОК».
– Это оттуда ноги растут у вашего интереса к молодежным движениям?
– Ну я, вообще-то, как вы видите, и сейчас не пожилой человек. Так что вполне закономерно, что студенческие годы у меня тоже был интерес к общественной жизни. А так да, в «Молотке» я впервые приобщился к общественной работе.
– А что именно делали?
– У нас был проект помощи детским домам в регионах. Мы в журнале публиковали анкету. Читатели могли вырезать эту страницу, заполнить и прислать в редакцию. Получалось такое волонтерское движение: потом мы этих добровольцев привлекали к различным заданиям. Ну, например, передать посылку с подарками в детдом в своем регионе. Очень позитивное было движение.
– Но это еще не были «Наши»?
– Да, «Наши» начались позже, где-то в 2005 году.
– И вы сразу туда записались...
– Почти сразу. Я увидел, что Владимир Соловьёв с ними встретился и спросил у него кто это и чем занимаются. А дальше уже сам нашел адрес центрального штаба, пришел – «Здравствуйте! Хочу у вас работать. Я журналист. Могу писать, снимать, монтировать и организовывать»…
– Всё это делать за деньги?
– Вопреки расхожему мнению в "Наших" активистам не платили, так что на чистом энтузиазме. Это ведь был очень большой проект, мне было безумно интересно: фактически запускать заново движение, сопоставимое с комсомольским - практически с нуля. Мы про деньги даже не думали.
– И вас, вот так, буквально с улицы, взяли пресс-секретарем всероссийского молодежного движения?
– Нет, сначала я делал молодежную газету. Она так и называлась «Наши». Писал что-то, снимал агитационные видеоролики. Только через некоторое время, когда место пресс-секретаря оказалось вакантным, мне предложили перейти на новый уровень.
– Почему именно вам?
– Совпало время и место, как говорится. Изначально в руководстве движения работали нанятые профессионалы. Но по мере развития движения было принято вполне закономерное решение замещать эти позиции уже молодежью непосредственно из числа активистов. И меня посчитали подходящей кандидатурой на пост нового пресс-секретаря.
– Ну, это прямо потрясающее везение…
– Есть такая поговорка: «Везет тому, кто везет». Да, действительно, это был очень мощный рывок для 20-летнего парня. Но я и работал, как мне кажется, на совесть - круглосуточно. Да и дело было действительно ответственное: руководить не только пресс-службой центрального штаба «Наших», но и, фактически, всей сетью региональных пресс-служб. Ведь надо понимать, что там работали не взрослые профессионалы, а такая же молодежь. Причем, опять же, на энтузиазме. Тут нужен особый подход: необходимо мотивировать, вдохновлять, помогать…
– Справились?
– Без ошибок не обошлось, поначалу сказывалось отсутствие опыта. Но в целом, думаю, да, справился.
– А чем вообще приходилось заниматься?
– В тот период было огромное количество работы. Движение в день генерировало больше ста событий и все они требовали освещения. Плюс крупные мероприятия, в которых участвовали до 70 тысяч человек: работа с десятками журналистов на акциях, видеосъёмка, выпуск различных материалов и многое другое. Опять же, форум «Селигер» только начинался тогда. Это потом «Селигер» стал крупнейшим молодежным форумом, куда регулярно приезжали читать лекции и встречаться с молодёжью министры, губернаторы, бизнесмены, эксперты международного уровня. А тогда это был глухой участок в лесу, и многие вообще не понимали, зачем надо ехать на какое-то там озеро, терпеть лишения, ночуя в палатках, готовить пищу на костре...
– Президент, кстати, тоже приезжал на Селигер и не раз. Вы участвовали в этих встречах?
– Да, конечно, но впервые я участвовал во встрече с ним не на "Селигере", а в Сочи. Кстати, это было ровно 10 лет назад - 18 мая 2006 года. Он тогда задал вопрос о проблеме вездесущих игровых автоматов. Вы ведь помните, в стране тогда было засилье игровых залов. Люди просаживали последние деньги, попадали в игровую зависимость. Я выдвинул идею: сделать в стране несколько особых зон, где можно было бы построить казино, легализовать эту деятельность. А на остальной территории страны азартные игры запретить. Владимир Владимирович внимательно выслушал. Потом сказал, что идея неплохая. Результат вы знаете: позже был создан федеральный закон, учредивший в России четыре игровые зоны. Проблему, фактически, удалось победить.
– Хмм, всегда казалось, что подобные инициативы: вроде как «на встрече с президентом кто-то сказал, а потом из этого сделали закон» – это все предварительно отрепетированные вещи. Специального человека заранее просят озвучить заготовку, чтобы все думали, что это идея из народа пришла…
– (Смеется) Конспирология - это хорошо. Но в жизни часто все гораздо проще: есть хорошая идея – можно её озвучить. Вполне вероятно, что она найдет сторонников и будет реализована. Почему бы и нет? Я попробовал, у меня получилось. И не один раз, между прочим.
К примеру, в 2008 году, когда я уже стал депутатом я выступил с предложением отметить визовый режим для «неграждан» Латвии и Эстонии.
– Как-то неровно вы дышите к нашим братьям-прибалтам...
– Вы знаете, кто такие «неграждане»: это русскоязычные люди, которые ограничены в гражданских правах по национальному признаку. Люди 25 лет живут с паспортами, в которых написано «Alien» – «Чужак». Я предложил сделать для этих людей безвизовый режим въезда на территорию России. Дмитрию Анатольевичу эта идея понравилась. В результате получилось очень интересно: «неграждане», которые были угнетаемым меньшинством, вдруг стали привилегированной категорией. Стало выгодно иметь паспорт «чужака», по которому можно свободно ездить от Лиссабона до Владивостока…
Еще через несколько лет мы с коллегами разработали концепцию портала «Российская гражданская инициатива» – ROI.ru. Это интернет-сайт, где каждый может поделиться своими идеями и предложениями или поддержать идеи других людей. Если инициатива наберет несколько тысяч голосов, она может поступить в Госдуму РФ – уже в качестве законопроекта.
– Как-то незаметно мы с вами подошли к этапу работы в Госдуме РФ. Напомните, в каком году вы стали депутатом?
– В 2007 году.
– То есть, вам было почти 23 года на тот момент.
– Да, я был самым молодым парламентарием в своем созыве.
– Как так вообще получилось? Все как-то привыкли, что в депутаты попадают люди опытные, зрелые – директора предприятий, заслуженные врачи, академики со степенями… И тут среди них совсем молодой ещё человек.
– В 2007 году «Единая Россия» включила в партийный список кандидатов от различных общественных объединений. Была там и квота для выдвиженцев от молодежных движений. Так, кстати, происходит и сейчас.
– Я задам острый вопрос. Ходят слухи, что вы пользуетесь протекцией очень влиятельных людей в Администрации президента. Даже, говорят, что вы женаты на чьей-то племяннице. Может, поэтому вам мандат и достался?
– То, что я женат это факт, только не на "чьей-то племяннице". У нас часто любят всё приукрасить. Счастлив в браке, воспитываю дочку и сына. И женился я уже когда работал депутатом. Так что слухи неверные. Так и напишите.
– А старшие товарищи в парламенте как отреагировали на ваше появление? Не приходилось сталкиваться со снисходительным отношением – мол, «юноша, не мешайте взрослым дядям»?
– Всякое бывало. Я и сам пребывал первое время в некотором замешательстве: каждый день в Думе – это кипы документов, проектов, поправок. Это множество встреч и совещаний. Чтобы во все вникнуть, нужно много энергии, нужны время и силы, а самое главное – нужно было желание и умение учиться.
В конце концов, когда зрелый человек попадает на парламентскую работу, за его плечами огромный опыт в его родной сфере, он уже «все знает», да и времени на кропотливое изучение темы у него нет – других дел по горло. А у меня было и время, и жгучее желание учиться. В первые годы я буквально поселился на Охотном ряду и, на мой взгляд, постепенно сумел доказать, что возраст – не помеха для успешной парламентской работы. Главное – приносить пользу.
– Вопрос только – в какой сфере эту пользу приносить. Вполне ожидаемо, что вас определили в комитет по делам молодежи. Я угадал?
– Отчасти да, в молодежном комитете я тоже успел поработать. Туда же отправились работать и другие выдвиженцы от молодежных движений. Но мне было гораздо интереснее заняться проблемами СМИ и интернета – благо опыт работы в медиа-среде у меня был. Поэтому гораздо больше внимания я уделял работе в комитете по информационной политике, технологиями связи и массовых коммуникаций. Например, я участвовал в разработке системы видеонаблюдения и онлайн-трансляции выборов президента в 2012 году, которая позволила провести самое прозрачное голосование за всю современную историю России, это признали не только единоросы, но и оппозиция.
– Это получается, что вы дали оппозиционерам возможность отсматривать видео по выборам...
– Получается, так. Это вообще довольно интересная ситуация, когда оппозиция использует наработки «ЕР». Вы ведь знаете, сколько скандалов было по поводу госзакупок. А как вы думаете, откуда появляется эта информация? Благодаря соответствующему закону, принятому ЕР. Да и портал «РОИ», который я уже упоминал, был использован для раскрутки инициативы запретить чиновникам закупать чересчур дорогие авто.
– В вашей биографии на сайте Думы есть пункт: вы входите в состав российской делегации в Парламентской Ассамблее Совета Европы (ПАСЕ). Это довольно неожиданно: из журналистики и технологий связи – фактически в международную деятельность. Как так вышло?
– Вспомните, как западные СМИ атаковали Россию во время войны в Южной Осетии, в разгар «болотных» событий и после начала украинского «майдана»... Это была пропаганда чистой воды. Меня, как журналиста, всегда интересовала тема противодействия внешнему влиянию. Что мы можем сделать, чтобы защититься от манипуляций? Как можем объяснить свою позицию, рассказать правду? Все эти проблемы очень крепко завязаны на международные отношения.
В 2013 году мне поступило предложение войти в состав российской делегации в Парламентской Ассамблее Совета Европы (ПАСЕ). Также я начал работать в думском Комитете по делам СНГ. За время работы на дипломатическом поприще много где довелось принять участие: был в Сирии, был на майдане, работал наблюдателем на референдуме в Крыму.  Вместе с коллегами нам удалось многого добиться, но, к сожалению, порой некоторые стены пробить невозможно.  – Это вы сейчас о приостановке членства России в ПАСЕ, о котором столько разговоров было в начале года?
– Да. Есть трудности во взаимоотношениях с Европой. И это явный сигнал, что России пора поворачиваться лицом на Восток: Китай, Индия, Средняя Азия, Закавказье, Прикаспийские страны... Астраханская область – чрезвычайно интересный регион с точки зрения международного сотрудничества. Как в свое время Петербург стал «окном в Европу», так сегодня Астрахань – «ворота на Восток».
– Именно по этой причине вы идете на выборы по списку Астраханского региона?
– К Астрахани в последние годы приковано большое внимание, особенно после того, как здесь состоялся Каспийский саммит с участием глав пяти государств. Скажу прямо: у меня был выбор и я выбрал Астрахань. Потому что вижу здесь пути для развития, вижу, какую пользу могу принести, в чем могу помочь.
– Например?
– Руководство региона многого добилось за последние годы: и в сфере экономики, и в сфере промышленного производства. Судостроение набирает обороты, нефтегазодобывающая отрасль прирастает, нефтесервисные компании обслуживают не только российских, но и зарубежных заказчиков, развиваются морские и речные перевозки. Но нужно стремиться к большему. Чтобы достичь лучших результатов, чтобы ускорить темпы экономического роста, региону нужны союзники в Москве. Это должны быть люди, которые смогут пробить выгодные для региона решения. Я готов стать одним из таких союзников для Астраханской области, потому что за почти 10 лет в Государственной Думе наработал необходимый опыт и связи, знаю, как работает государственная машина, как принимаются ключевые решения. Но что еще важнее, знаю, как этот процесс можно повернуть на пользу Астраханской области: чтобы больше налогов оставалось в регионе; чтобы Особая экономическая зона быстрее набрала резидентов и начала генерировать прибыль; чтобы развивались новые отрасли, появлялись рабочие места; и чтобы молодежь не стремилась уехать, а наоборот – гордилась тем, что живет в самом лучшем регионе.
– Напоследок еще один острый вопрос. Вы знакомы с термином «варяг»?
– Само собой.
– Это выдвиженец из другого региона. Не местный. Когда на выборы приходит такой кандидат, то невольно возникает мысль: неужели наш край такой бесталанный, что мы среди своих не могли достойного депутата найти?
– Ну зачем же вот так вот сплеча рубить. Я – один из десяти кандидатов на предварительном голосовании. И среди оставшихся девятерых – все астраханцы. Это достойные люди, многие с опытом работы в законодательной сфере. Так что зря вы так, про «бесталанный край»… Я иду на предварителньое голосование в команде опытных астраханских политиков, которые знают свой регион и знают, какие проблемы волнуют астраханцев. Поэтому я спокоен: работая вместе, подключая к решению проблем региональные и федеральные ресурсы, мы сможем добиться многого.