- Александр Борисович, все привыкли много лет подряд воспринимать вас как второе лицо в регионе и лидера "Единой России" в Астраханской области. И тут - вы ушли в Госдуму. Почему?
- Из-за ряда причин. Во-первых, я уже долго возглавляю парторганизацию, может даже очень долго. С другой стороны, накопился разнообразный опыт профессиональной законотворческой работы, и, что важно, в сочетании с политической деятельностью. Которая исходит из необходимости понимания приоритетов. И очевидной социальной доминанты в работе, обязательной даже в самых непростых финансовых условиях.
За плечами опыт десяти лет работы в должности председателя областной думы, опыт множества различных площадок, на которых мы успешно решали проблемы Астраханской области. Это и Южная парламентская ассоциация, где я последние пять лет возглавлял комиссию по межбюджетным отношениям. Это советы законодателей, где мы работали с муниципалитетами - говорили с ними о разрыве возможностей и прибывающих каждый год полномочиях.
Собственно, для себя уже давно понял, что решением проблем надо заниматься на федеральном уровне. Надо быть внутри, чтобы понимать, за какие ниточки дергать, дабы вопрос действительно решался. За последние несколько месяцев в Госдуме реально уловил: решить тему, когда она уже зазвучала, когда документ вносится в парламент – уже практически невозможно. То есть это возможно, но очень-очень тяжело, должно произойти какое-то чудо. Решать надо, что называется, на дальних подступах. Понимать, какие тенденции складываются в целом в России, как они находят отклик в соответствующем профильном министерстве. Вести активные переговоры, выстраивать нужную нам политику - с тем, чтобы в момент появления нормативно-правового акта у всех участников процесса было понимание, что делать надо именно вот так. Все остальное - это малоперспективное сотрясание воздуха, это попытки показать себя бойцом, не более. Последние месяцы, выпавшие на работу с бюджетом, меня в этом убеждают.
- Например?
- Возьмем, как сейчас говорят, нефтяной закон. Когда мы его получили в областной думе, все уже, собственно, произошло. Да, мы приняли постановление, да мы не видели второго чтения, ко второму чтению все резко изменилось, но - мы не знали по большому счёту что происходит в профильном министерстве. Кроме того, закон не принимается для одной территории и его сложнее исправить, чем не дать принять. Подобные препоны можно перечислять через запятую. Причём не обязательно за препонами стоят какие-то злые силы - хотя у каждой нормы закона, безусловно, есть своё лобби. Поэтому сегодня нам очень тяжело возвращать последствия закона 2013 года. Отметим: здесь есть две большие принципиальные темы. Первая - собственно налог на имущество, который с января 2018 года возвращают в бюджет нашей территории. И это официальная позиция правительства. Можно сказать, мы не просто так толкались в высоких кабинетах – и губернатор лично, и я, и члены Совета Федерации, и сработала наша областная дума. На заседании бюджетного комитета, где мы с Леонидом Анатольевичем, в частности, присутствовали, у поправки с возвращением налога на имущество нашлось очень много противников. Говорили: общенациональное достояние не должно доставаться астраханцам в одни руки. Пришлось, естественно, выступать и убеждать, что это наш налог и он был на нашей территории. Выступал я, выступал Александр Башкин, выступал Огуль, Нас поддержало министерство финансов РФ. Представитель Минфина сказал: «Коллеги, это имущество действительно находится на территории Астраханской области и в этой части министерство полностью поддерживает и считает справедливым поправку». Единственное, нужен переходный период: чтобы и корпорации, и промышленность пришли в себя. Поэтому – вступление в действие должно произойти с января 2018 года. При этом нужно иметь ввиду, что норма должна быть подкреплена региональным законом. А на его принятие у нас, по сути дела, не оставалось времени - потому что все, связанное с изменением порядка взимания налогов, должно быть принято до декабря. И если федеральные поправки, если не ошибаюсь, были подписаны до 1 декабря, то на принятие нашего, астраханского закона времени не осталось. Хорошо, губернатор, благодаря личным контактам, договорился с президентом нефтяной компании о том, что часть налога пойдёт авансом уже в следующем году.
- А что за местный закон должен появиться?
- Норма федерального закона, вносящего изменения в налоговый кодекс в части возврата налога, говорит, что мы теперь можем сами устанавливать эту преференцию. Мы теоретически можем на все 100% освободить нефтяников от налога. А можем взимать в полной мере. И тут у нас появляется поле для манёвра и торга. Ведь мы четыре года назад, за что нас упрекали в свое время, вводили норму преференций. Но в итоге за 500 миллионов преференций получили два с лишнем миллиарда налогов. И это было нормальной сделкой: мы продали один бюджетный рубль за четыре. У нас и сейчас остаются такие возможности - но для этого нужен региональный закон. Теперь его надо принять уже в 2017 году, до следующего 1 декабря.
- Что за вторая тема?
- Это налог на прибыль от добычи нефти на шельфе. Задача его возвращения решается сложнее. Если преференцию в виде налога на имущество, отданную ранее федеральным центром, нам решили вернуть, то к получению налога на прибыль в Москве уже привыкли и отдавать нам не хотят в принципе. Мы все вместе - губернатор, правительство, депутаты, мы все над этим бьемся. Вообще в работе над бюджетом, над тем, что связано именно с Астраханской областью - мы едины, у нас нет политических разногласий. И Олег Васильевич, и оба наши сенатора, и Леонид Анатольевич - мы все ведём консультации
- О каких суммах идёт речь в случае налога на прибыль и налога на имущество?
- Налог на имущество - это порядка трех миллиардов рублей в год с двух объектов. Это приличные деньги. Но это та часть, которую мы и так получим. Что касается налога на прибыль, если б он взимался, как и устанавливает налоговый кодекс - 18% нам, а 2% центру, - то по прошлогодним оценкам (сейчас с нефтяными ценами сложно, но тем не менее) - в диапазоне от семи до 15-18 миллиардов. А это уже совершенно иной порядок цифр, под который и выстраивалась второй этап стратегии развития области. Под эти расчёты и кредиты брали, за которые сегодня регион ругают. Брали зачем? Чтобы обеспечивать ту относительно высокую социальную планку, которую мы в последние годы держали.
- Хотите сказать, что вы сейчас областному бюджету уделяете внимания, несмотря на то, что работаете в Государственной думе?
- Пока в моих приоритетах областной бюджет. И важнее, и понятнее, и ощутимее. Да, собственно, для чего меня туда послали-то?..
- Как раз руководство областного правительства говорит, что нас очень сильно волнуют те цифры, которые в итоге появятся в графе "межбюджетный трансферт ". Становится ли понятным какие они будут?
- Понимаете, межбюджетные трансферты и прямые поступления, связанные с принятием той или иной нормы закона - это немножко разные вещи. Потому что правительство, Госдума пошли на то, чтобы дать деньги тем регионам, которые попали в сложную ситуацию. Мы в своё время и я лично, выступали за то, чтобы провести инвентаризацию всех полномочий, всех финансовых ресурсов, с тем, чтобы понимать картину в целом по России. То есть все говорят, что есть дисбаланс, но никто не может пощупать это в цифрах. Сегодня эта работа почти завершена. Во всяком случае министр финансов, докладывая ещё на первоначальном этапе, ещё на нулевом чтении, сказал: "Мы эту работу завершили". Как выясняется, она не до конца завершена, но министр назвал цифру порядка 29 регионов, которые Минфин признал нуждающимися в федеральной поддержке. Не могу сказать - есть мы там или нет. Мы можем только догадываться, что мы в это число входим. Увы, остальное пока не придаётся публичной огласке.
- Когда конкретные суммы федеральной помощи будут названы?
- Это мы к началу вопроса возвращаемся. Прямые налоговые поступления, связанные с изменением налогового кодекса - это одно, а остальное решается подзаконными актами. Поэтому суммы могут прийти и в январе, и уже до конца этого года. Сейчас мы принимаем бюджет, как бы говоря: "Да, ребята, потом будем корректировать, когда узнаем точную цифру. Это не есть хорошо, но в принципе возможно».
- Сейчас в областном бюджете какая-то сумма заложена, или в этой графе стоит «ноль»?
- Есть какой-то гарантированный минимум. Не могу сейчас сказать, какую долю обязательных трансфертов составляют субсидии. Кроме того, значительная часть средств идёт ещё и по государственным программам. Главное нужно отметить –помощь из федерального бюджета предоставляется не просто так, а при наличии специального соглашения. А условия соглашения достаточно жёсткие. Логика их, в принципе, понятна: если вам тяжело, если вам трудно, если вам не хватает, вы посмотрите сначала, не позволяете ли себе лишнего?
- Что ещё было важным за время вашей работы в Госдуме?
- Отмечу еще один момент, который связан с бюджетом, с принятием новых поправок и изменением в налоговом кодексе. По поводу подоходного налога, который взимается с военнослужащих. Не называя цифр можно сказать, что их у нас в регионе хватает. Было подозрение, что областной бюджет может потерять порядка 500 миллионов рублей. Мы, астраханские депутаты, совместно сделали запрос в министерство, получили четкое подтверждение, что в этом смысле с налогом подоходным все нормально, он весь остаётся на нашей территории, как это и было прежде.
Есть еще одна тема, то чем мы все последнее время почти совсем не занимались – это введение нормы по отходам. Они теперь будут наименоваться не твёрдые бытовые отходы, а твёрдые коммунальные отходы, ТКО. Но смысл на самом деле не просто в переименовании - из услуг дополнительных они становятся коммунальными. Коммунальные обязательные платежи, они более строго взимаются, попадая под другую юрисдикцию. Речь в законе идёт о том, что с первого января должен быть единый региональный оператор и единый тариф на ТКО. И это создаёт массу проблем. Для кого то может означать снижение, а для кого то - кратное увеличение тарифа. Что конечно в нынешних условиях не может быть приемлемо. Уже на первых порах, как только я зашёл в комитет по экологии, сразу забил тревогу. Мы сделали мониторинг по регионам: положение везде одинаковое. Это звучало на Общероссийском фронте, это услышал президент, он по этому поводу высказался, и сегодня уже совершенно понятно, что новая норма будет отложена на 1 января 2019 года.
- За два года законопроект можно успеть поправить. Что именно будете предлагать править?
- Мы в комитете по экологии договорились, что:
а) будем серьёзно улучшать этот закон. Не просто ждать ещё два года и готовиться к тому, чтобы появился раздельный сбор мусора, чтобы не было несанкционированных свалок... Я вспоминаю телевизионные сюжеты сорокалетней давности, когда нам показывали великие американские озёра - все в пластике, в бумаге, какое-то жуткое зрелище. Они прошли этот этап, теперь там все нормально, а мы как раз приходим к тому, что видели 40 лет назад по телевизору. У нас миллионы тонн мусора, который год от года прирастает просто катастрофически. Мы все с вами видим летающие пластиковые пакеты. И сколько бы наши экологические активисты не старались убирать пластик, все равно этот вопрос нужно решать на государственном уровне. И сейчас мы с коллегами генерируем поправки, которые будут внесены отдельным законопроектом, чтобы не только перенести срок внедрения закона о ТКО, но чтобы убрать моменты, которые собственно и не позволяют отрасли нормально и эффективно работать. Чтобы была настоящая дорожная карта, которая позволила бы нам действительно осуществить плавный переход. Это то, о чем говорил президент: не тарифы должны расти на сбор мусора, а бизнес должен быть эффективным за счёт продажи, переработки, выработки тепла и так далее.
Вот в Астрахани есть пример. У нас практически нет проблем с трубкой для капельного орошения. Вот мы ее закупаем, а в конце года очень системно утилизируем.
- Мы даже не знаем что это за проблема такая.
- Да. Почему? Потому что это достаточно ограниченный рынок, оно же не по всей стране, это капельное орошение. Трубка - это конечные понятные объёмы пластика, и поэтому цикл здесь замыкается. В отношении остального объема мусора у нас серьёзные проблемы, и когда была встреча с министром природных ресурсов, я задал об этом вопрос. Министр говорит: да вы безусловно правы, но это не сегодняшняя проблема. Я спросил, есть ли у нас какие-то хотя бы укрупнённые оценки рынка использования вторичных ресурсов? То есть хорошо, мы завтра-послезавтра научимся раскладывать все по полочкам, раздельно выбрасывать отходы. Куда их потом девать? И это не региональная проблема. Нам говорят: делайте производство. Хорошо. Но мы все не переработаем - например стекло. Потому что у нас нет стекольных заводов.
- Насчёт регулирования этих тарифов. Регулировать будет кто тогда?
- Регулировать будет регион. Как и сейчас.
- Регион ведь регулирует какую-то часть тарифов? На вывоз точно не регулирует.
- А в этом и есть противоречие закона. То, что мы регулируем, мы не можем остановить - потому что понимаем объективно: у компаний есть растущие издержки, которые надо компенсировать. Ведь не из бюджета же?
- Конкурентный рынок вывоза отходов, который у нас недавно проявился вот таким вот неприятным образом за последние месяцы - хорошо или не хорошо?
- Это хорошо, что он появился - но он появился у нас только на рынке перевозки, а это недостаточно. Надо, чтобы конкуренция была и на рынке переработки. Потому что все, кто сегодня в принципе конкурируют за перевозку - везут в одну яму.
- Вы уже стали автором, соавтором какого-нибудь законопроекта, поправки в Госдуме?
- Внес поправку об обеспечении техническими средствами людей с ограниченными возможностями. Насчет соавторства – нас по линии фракции «Единая Россия» пригласили быть соавторами поправок про благоустройство дворов, развитие муниципальных клубов и театров. Готовлю целый ряд поправок к закону о переработке мусора. Вместе с нашими коллегами, а где-то параллельно работаем над поправками о налоге на имущество нефтяных компаний, работающих на шельфе. Вошёл сейчас в рабочую группу по снятию административных барьеров и ликвидации нестыковок для работы предприятий, которые связаны с экологическим законодательством. Есть действительно очень серьёзные нестыковки, которые мешают бизнесу развиваться, утяжеляют его, в конечном счете все это на нас и отражается. Только начал погружаться, но мне понравился сам подход. Это рабочая группа из работников Минприроды, Росприроднадзора, нашего комитета по экологии (который я и представляю), представителей нескольких крупных корпораций, связанных с освоением природных ресурсов. Думаю, что тут какую-нибудь пользу смогу принести, в том числе для нашего региона.
- Чем работа в Госдуме отличается от работы в Думе Астраханской области?
- Многим. Это очень серьёзный, мощный законотворческий механизм. Он достаточно громоздкий и очень важно в нем найти своё место, и это место, как я понимаю, должно быть на дальних подступах. Что нам интересно для региона, надо решать ещё в министерствах, чтобы потом была вероятность....
- …до создания законопроекта?
- Да. И нужен талант слаженной работы всех депутатов вместе - разделить по направлениям, по взаимодействию с ведомствами, кто что возьмёт на себя.
- Сколько сейчас вопросов в среднем рассматривается на пленарном заседании?
- На последнем было 170. Но при этом надо понимать, что повестка в Государственной Думе формируется по нарастающей, то есть по сути дела в повестке весь объём законов, которые надо принять. В плане столько, а рассматривается 25-40 за заседание.
- Это не задача принять все 170?
- Конечно нет. Плохо ли это хорошо - такой порядок. Сколько мы сумеем пройти - столько сумеем. С другой стороны нормой является ситуация, когда в 10 часов утра начинаем и в 9 часов вечера заканчиваем.
- Кто-то из наших депутатов говорил, что просто взять и подготовиться к одному пленарному заседанию, посмотреть все документы просто не реально. Что приходится для этого делать: вычленять, прислушиваться, вчитываться, выхватывать для себя что то отдельное?
- Ну конечно да. Скажем так: сегодня из этих 170 порядка 120 законов, по которым решение понятно и они, например, вообще идут на отклонение. Не потому что они плохие, а потому что накопились за несколько лет, что по многим из них приняты соответствующие решения, учитываемые в другом законе, поэтому докладывающий говорит: так и так, эти нормы нашли отражение там-то, актуальность его пропала, прошу отклонить.
Но даже на таких вопросах начинается.... У депутатов появляется желание выйти на трибуну, высказать своё мнение. 30-35 вопросов - дискутабельные.
Дальше, есть вопросы, связанные с внешнеполитическими соглашениями, с ратификацией договоров. Тут надо слушать специалиста и понимать, насыщаться информацией о том, что происходит. Самому, не являясь специалистом во внешней политике, как сходу разобраться? Если только нет специального запроса: Александр Борисович, Олег Васильевич, обратите внимание, тут касается дело Ирана, это наши ближайшие партнёры, соседи. Все остальное - договор с Сирией и тому подобное - это предмет для общей дискуссии.
Часть вопросов связаны с судебным производством. Да, они тоже специфические и как правило возникают по какой-то конкретной ситуации. Там тоже специалисты заинтересованные докладывают, и ты прислушиваешься или нет. Нельзя объять необъятное, и это не нужно делать. Но и бюджет представляет собой более 800 страниц текста. Поэтому мы и сосредоточились на нескольких вопросах, которые оказались для нас самыми очевидными – налоги на прибыль и имущество, налог подоходный по военнослужащим.
- Чем фракционная работа в областной думе отличается от Государственной?
- Надо сказать, что дисциплина во фракциях Думы Государственной, в любой фракции, намного жёстче. У нас в области - демократичнее. Внутрифракционные дискуссии естественно присутствуют и в Госдуме, но после принятия решения очень чётко механизм работает. Подискутировали, решение принято - вперёд.
Наша фракция - 342 человека. Она разделена на четыре группы, по 70 примерно. Это более-менее понятное число людей, где можно что-то обсуждать. Это площадка, чтобы отстаивать и свои интересы.
- Итого, партийная дисциплина такая: решили голосовать- голосуйте
- Да. Причём это касается всех фракций. Это общепризнанный порядок.
- У вас есть отдельный кабинет?
- Да. В кабинетах сейчас заканчивают ремонт, потому что много человек сразу переехало. Здесь, в Астрахани в общественной приёмной партии на улице Бабушкина работают два помощника депутата Клыканова.
- А ваша личная приёмная есть?
- Личная – это 101-й кабинет в Госдуме. Кроме того, сделал сейчас смелый для себя шаг, от которого очень долго открещивался - завёл страничку в Фейсбуке. Для переписки, чтобы люди могли вопросы задавать, для обсуждения, для дискуссий. Начал там размещать что-то из того, чем занимаюсь, высказываться по некоторым вопросам.
- Фейсбук у нас в Астрахани – площадка для самых активных.
- За неделю у меня появилось около 600 подписчиков.
- График работы депутатов Госдумы такой: три недели там, одна в регионе. Вы семью когда вообще видите?
- С учётом того, что пытаюсь субботу-воскресенье прихватить здесь, семью конечно вижу. Пусть даже в пятницу ночью приезжаю, в понедельник уезжаю.
- То есть перевезти семью в Москву - смысла нет?
- Нет. Да и долго выделяли служебную квартиру.
- Неужели это не делается сразу, в первый же месяц работы в Госдуме?
- 300 человек новых появилось – это сложно.
- Квартира далеко от центра Москвы?
- В конце Варшавского шоссе. Далеко, район Чертаново. Это до МКАДа, но там рукой подать.
- Вам часто приходится летать туда-сюда. Это за чей счёт? Есть какой-то лимит перелетов, который за счёт думы можно осуществить?
- Лимит на самом деле есть, и приходится за свой счёт летать. Возможно, часть семьи, супруга переедет туда конечно... Но в любом случае работа в регионе приветствуется, это для всех ясно и понятно. Главное, чтобы ты успевал делать всю думскую работу, выдерживать партийную дисциплину. Поэтому надо успевать что-то в своё личное время. В субботу-воскресенье не только семью навестить, но и дела в регионе отработать.
- Нелегко было складывать с себя полномочия секретаря областного отделения партии, в которой вы состояли с начала 2000-х?
- Если быть точным, со дня основания регионального отделения в 2002 году, а точнее даже в 2001, потому что вступил сначала не в партию, а ещё в движение «Единство».
- Насколько тяжело все менять? Резкая смена всего сразу, и даже места жительства?
- Соврал бы, если бы сказал, что легко. Летать не составляет проблемы, жить в гостинице тоже - я самодостаточный человек. Варшавское шоссе - Бог с ним. Другое дело - тяжело психологически. Во-первых, здесь, в Астрахани моя родина, я крепко врос корнями, оброс друзьями. Образ мышления, что там греха таить, отличается от столичного. Отношения между людьми, степень доверия здесь значительно выше. Там – больше настороженности, больше напряжённости
- Вы были - второе лицо региона. Теперь - рядовой депутат, хотя и Госдумы. Секретарь партии – и рядовой член партии. Как себя ощущаете?
- Что касается думского статуса, то – это безусловно разные вещи. Но я вижу интерес несколько иного, профессионального плана, который меня очень привлекает сейчас.
- Ответственность там очень большая.
- Конечно. Это ответственность перед земляками за все, что теперь происходит на федеральном уровне. Мы привыкли кивать: "А вот они там". «Они там» - это теперь в том числе и я. Ответственность тем более возрастает, с учётом того, что федеральные законы - это не региональные, принять их очень непросто, потому что Россия огромная и у каждого региона может быть свой взгляд на конкретный закон. Кроме того, есть профессиональные вещи, как, скажем, начало работы в этой комиссии по сдерживанию барьеров - это просто становится интересным. Я хочу теперь погружаться глубже, так сказать, профессионально. Экологическое направление для Астрахани важно: это и вода, и животный мир, и заказники, и заповедники, и Газпром, и Лукойл. С точки зрения экологии - это в нашей зоне ответственности. И даже мусор. И даже бездомные собаки. Кстати говоря, сейчас мы начинаем перерабатывать федеральный закон по бездомным животным – в марте мы будем его принимать. Причём не только о безнадзорных, которые ходят по улицам, но и о всех остальных категориях: о цирковых, о тиграх, которых содержат в квартирах.
- Как вам тот, кто останется после вас в Астрахани?
- Еще в прошлом году у нас был разговор на эту тему с губернатором. Было несколько резервистов, в том числе Игорь Александрович Мартынов, ныне председатель областной думы. Опираясь на свой опыт, хочу сказать, что эта должность наиболее удачное сочетание и политического ресурса, и ресурса законотворца. Это достаточно статусно, есть все возможности - и в тоже время это не исполнительная власть. Это позволяет держать дистанцию, опираясь именно на людей. Убеждён на своём опыте, что такое совмещение на пользу делу. Должность, которую сейчас занимает в системе власти Игорь Александрович, очень уместна для партийного лидера.
